Danke Papa...за то, что ты не существуешь.
Быть мной - отвратительно. Иногда двойственность моего нутра причиняет почти физическую боль.
Я эгоцентрист, без шага эгоист, мизантроп, идеалист, болезненно тщеславна, позорно слаба духом. И я трус. Вечно убегаю и прячусь в раковину от всего. Ужасная участь. Ненавижу себя за это. Но я борюсь с этим. Я сумела искоренить ненависть ко всему кроме себя самой. Перебороть зависть, изгнать необоснованное высокомерие. Но что бы я не делал, трудно держать себя в руках.Оно все равно пробивается, чувство приглушенного возмущения не дающее мне покоя, когда я поступаю правильно, но в ущерб личному.
"Это мое! Мое! Как ты смеешь снисходить до чужих бед и делится! Это наше, спрячь и пусть сами выкручиваются."
Раньше было проще, я вообще не слышала этого шипения. А теперь что-то ожесточает меня. Загоняет в угол понуждая защищаться, слепо кидаясь на все подозрительное, как та дворняга на прошлой неделе бросилась на меня во дворе. Это задевает близких, это задевает друзей. Я бессильна против собственной злобы.
И очень хочется выспаться по-настоящему.
Я эгоцентрист, без шага эгоист, мизантроп, идеалист, болезненно тщеславна, позорно слаба духом. И я трус. Вечно убегаю и прячусь в раковину от всего. Ужасная участь. Ненавижу себя за это. Но я борюсь с этим. Я сумела искоренить ненависть ко всему кроме себя самой. Перебороть зависть, изгнать необоснованное высокомерие. Но что бы я не делал, трудно держать себя в руках.Оно все равно пробивается, чувство приглушенного возмущения не дающее мне покоя, когда я поступаю правильно, но в ущерб личному.
"Это мое! Мое! Как ты смеешь снисходить до чужих бед и делится! Это наше, спрячь и пусть сами выкручиваются."
Раньше было проще, я вообще не слышала этого шипения. А теперь что-то ожесточает меня. Загоняет в угол понуждая защищаться, слепо кидаясь на все подозрительное, как та дворняга на прошлой неделе бросилась на меня во дворе. Это задевает близких, это задевает друзей. Я бессильна против собственной злобы.
И очень хочется выспаться по-настоящему.