Danke Papa...за то, что ты не существуешь.
Автор: БеТТи Бр@во (Luisa Dark, Elisabeth Eight, Большее из зол)
Бета: В те времена Тёмная Маркиза, она же сестра. Относительно.
Название: Первый из смертных.
Фандом: "Вампирские хроники" Энн Райс, после "Меррик".
Жанр: слэш, romance, немного аngst
Пэйринг: Лестат/Луи
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: OC, склонность к AU
Отказ от прав: Угробив 5 лет на юр. факе, начинаешь уважать чужие права. Отказываюсь от всего. И буду защищать права владельца до последней капли крови.
Размер: Прогнозировалось три части, выходит макси.
Пометка: Пишу для собственного удовлетворения. И моя сестра очень любила это фанфик.))))
Часть первая. Глава вторая.
Лестат метнулся едва уловимо, так же, как и тогда на ступенях, где Луи постигла смерть в его объятьях. Какой-то момент и он уже прижат к кровати. Такое покоренное положение вызвало в нём новую вспышку гнева и паники. Он стал изворачиваться из-под него и биться, словно в припадке.
- Луи, не вынуждай меня. – Строго сказал Лестат. Но брюнет лишь плюнул ему в лицо и стал мотать головой из стороны в сторону.
Вытерев щёку, вампир больше оправдывая самому себе свои действия, нежели Луи, шепнул.
- Я предупреждал.
Когда клыки вонзились в его шею, первое, что сделал Луи – испугался. Потом, почувствовав неотвратимо разливающееся по телу блаженство, застонал и изогнулся дугой. То же самоё наслаждение постигало его и в ту ночь, когда Лестат напал на него впервые. Звериный ужас смерти, рождавшийся в душе с ощущением уходящей в чужие вены крови, наряду с тёмной безоговорочной властностью вампира возбуждал и порабощал его. Но он никогда бы не нашёл в себе силы признаться в этом.
Вампир сделал всего несколько глотков, но остановиться для него было почти болезненно. Приподнявшись над затихшим человеком, чьё лицо скрывалось от него взлохмоченой шапкой блестящих чёрных волос, Лестат испугался. Возможно, он переборщил.
- Луи. – Нежно и заботливо позвал он.
Осторожно взяв его за подбородок, он развернул его к себе. Зелёные глаза блестели, но сквозь затянувшую их пелену. Губы приоткрылись, выпуская судорожное дыхание. Луи был так красив. На его щеках горел почти детский румянец, и сам казался непривычно молодым и беззащитно хрупким, словно время сыграло с ним злую шутку. Будучи вампиром и даже смертным два века назад он никогда не был так юн и наивно прелестен. Слабость и постоянная боль неумолимо старили его века, но теперь, переполнив его до краев, умыли и изменили до неузнаваемости. Вот если бы он ещё улыбнулся.
Лестат склонился и слегка коснулся языком его губ. Луи подался навстречу, впуская по-господски бесцеремонный, но ласковый натиск вампира. Тонкие руки оплели его талию, а плоть, в которой дико стучало сердце, горячо прильнула к его мраморной холодности в поисках защиты и спасения. Смертный самозабвенно отдался ему, молча, соглашаясь на всё, что он только придумает.
Оторвавшись от него, Лестат заглянул в его просохшие глаза. Луи тяжело дышал, губы его незаметно припухали, раздраконенные его страстью. Но он вдруг улыбнулся, как, наверное, на его памяти не улыбался некому. Вампир ответил ему тем же. Наклонившись и снова поцеловав его, он прокусил язык и лизнул ранки на его шеи, чтобы те исчезли. Потом встал и сел на колени рядом.
Луи сел на постели, снял куртку, стянул через голову футболку. Лестат смотрел на всё это, понимая, как пробуждается жажда. Только её надо было превратить не в жажду крови, а в ту жажду, что казалась ему такой забытой и недосягаемой. По стёклам забарабанили капли дождя. Луи потянулся к нему и высвободил его из плаща и свитера. Касания у него были невесомыми, но, задерживаясь на каждом кусочке его тела, передавали искорки тепла и ему.
Не позволив Луи начать самому, вампир завалил его на спину снова. Но тот даже не обиделся, а только приглашающе раздвинул ноги. А когда бёдра Лестата коснулись его, зажмурившись, прыснул смехом и спрятал лицо у него в волосах.
- Ты чего? – шёпотом спросил он, наслаждаясь тем, что их близость и перспектива воссоединения так заводит его смертного друга. А в этом он уже не сомневался, ощущая вопиющую твердость.
- Я никогда этого не делал. – Сдавлено от смущения оповестил его возлюбленный.
- Что, вообще, даже с женщинами? – издевательски заметил Лестат.
Луи фыркнул и несильно оттолкнул его. Лицо у него было пунцовым от стыда.
- Конечно, нет, – сердито сказал он.
- Нет!!! – пришёл в ужас Лестат. А как же те шлюхи, с которыми он водился пока был смертным плантатором, убитым горем.
- Нет, в смысле, что только с женщинами. А про подобное между мужчинами я и не думал. До нас, конечно, доходили всякие слухи, но меня по-другому воспитывали, месье де Лионкур. – пояснил Луи.
Ему было хорошо. Пусть вампиры и не излучают тепла, но сейчас в этой постели с этим вампиром ему было уютно как никогда. Наверное, за последний месяц, нет, за всю его жизнь ему не хватало именно этого. Лежа сейчас здесь и ощущая возбуждающее поглаживание умелых и бесстрашных рук у себя между ног, он впервые ощутил себя на своём месте. Хотя Луи всегда раздражала мысль, что его место снизу, но с другой стороны это означало и ещё что-то. Находиться за чьей-то спиной, это значит быть под защитой. Вот почему, наверное, Арман всегда нуждался в чьей-то любви, так приятно когда к тебе, простому смертному, приходит легендарный вампир и признаётся тебе в любви. Пусть это даже окажется сном, но за это можно отдать многое.
- Значит, я первый. Это пробуждает гордость. – Покачивая головой, сказал Лестат.
- А больше это в тебе ничего не пробуждает. – Отчаянно краснея и не веря в то, что он это говорит, сказал Луи.
Лестат засмеялся тихим смехом и погладил его по щеке.
- Ты не умеешь говорить пошлости, ты рдеешь.
Брюнет надулся. Но Лестат только стал изучающе водить кончиком пальца по его чертам, словно видя их впервые. Так продолжалось минут пять, пока Луи нетерпеливо не заерзав, возмутился.
- Мы так и будем в гляделки играть или, наконец, займёмся... хоть чем-нибудь.
- А ты уверен, что хочешь?
- Лестат, ты уже давно меня трогаешь и не чувствуешь. Или совсем забыл, в чём выражается мужское вожделение? - нервно ответил Луи, пытаясь не смотреть ему в глаза.
- Ты снова покраснел, ты такой невинный. – Умиляясь, заметил вампир.
- А вот кто-то сейчас обидится и уйдёт, – пригрозил Луи.
- Кто бы тебе позволил. - Мягко сказал Лестат.
На этот раз поцелуй был чуть более жестоким, как будто вампир хотел за что-то его наказать. Но смертный постарался продержать его как можно дольше, потому что его, несмотря ни на что, пугало продолжение. Из собственного опыта он знал, что вампиры мертвы в чувствах доступных смертным. И что удовольствия им, с одной стороны, может доставить только кровь, но с другой стороны, и простое прикосновение или объятье может приносить наслаждение двум вампирам. Вот именно двум бессмертным, а как это будет, если один просто человек, который источает тепло и может довести до исступления свой бегущей живой кровью. Луи, обнимая Лестат, знал что он, должно быть, сражается с собой, со своей природой, иначе же, отпусти он вожжи, это всё кончится его смертью, а умирать снова он не хотел.
Но Лестат и не собирался ранить или приносить Луи вреда. В нём ещё шумели те два божественных глотка, что он отнял у него вначале. И конечно этого было не достаточно. Но цена была бы слишком высока. Единственное чего хотел сейчас вампир, это удовлетворить своего возлюбленного, так искренне и страстно доверившегося ему. Пусть и спустя два с половиной века.
Конечно, ему нравилось шелковистое касание его кожи об его, ставшую мраморной и нетленной. Ему бесконечно доставляли удовольствие те стоны и звуки, которые он извлекал из него поцелуями, ласками, покусываниями, игрой с его затвердевшими сосками. Но должно было быть что-то способное заставить его сверхъестественное тело почувствовать тот же экстаз, в котором пребывал Луи. Откинувшись на подушках, тот зарылся рукой в его волосы, иногда грубо дёргая их от особо ощутимых прикосновений.
Проложив дорожку поцелуев по гладкому животу, Лестат взялся за ремень его джинсов. Краем глаза он заметил, что Луи закусил губу и закрыл глаза. Его рука, лежавшая у него на затылке задрожала. Однако он безропотно приподнял бёдра, позволяя высвободить себя из одежд. Лестат осторожно коснулся его рукой, брюнет, всхлипнув, дёрнулся навстречу его ладони. Другая рука заранее вцепилась в подушку. Вампир улыбнулся, нарочно дразня его.
- Лестат. – простонал брюнет.
- Скажи мне, что любишь меня. – Что его действительно всегда возбуждало, так это мучить своего возлюбленного.
- Черт возьми, зачем?! - Закричал Луи.
- Я хочу это слышать, – неотступно требовал Лестат, сжимая его сильнее.
- Ты чудовище! Но да, я люблю тебя. И это, наверное, самая безумная правда этого мира, – сказал Луи потолку. Это действительно оказалось проще, чем казалось.
Потом мир сжался до размеров маленького взрыва блаженства.
Крик Луи, застывший в его ушах и его одобряюще сжимавшая его волосы рука, сломали в вампире всякие заслоны осторожности, пусть будет, что будет, это слишком. Слишком искушает, слишком близко к крови. Если смерть неизбежна, то чёрт с ней, ему ничего не стоит отнять возлюбленного у неё снова. Когда Луи понял, что вампир отпустил его и сместился к бедренной артерии, он в ужасе подался от него. Но пальцы, сменившие рот, причиняли дикую боль, не давая сопротивляться.
- Не надо Лестат. – умолял Луи.
Но клыки ответили ему новой волной наслаждения, заставившей биться в страхе и желании. Синхронность движений руки вампира и глотков сводила с ума. Потом пальцы разомкнулись, и кисть змеёй скользнула по его телу к приоткрытому рту, где Луи встретил их благодарными поцелуями и влажной лаской. Пройдясь по горячим губам, рука метнулась обратно.
Луи любопытно двинул бёдрами, когда почувствовал резкое вторжение, впрочем, не такое болезненное, как ожидалось. В этом было даже что-то изысканно порочное. Но второй палец заставил его засомневаться в скоропалительных заключениях. А третий заставил вскрикнуть и сжаться, протестуя. Но едва он успел выпустить хоть звук, над ним молниеносно возник Лестат и впился в его губы. Он чувствовал, что рана затягивается.
Оторвавшись, вампир прижался к нему лбом и просто вынудил тем самым смотреть себе в глаза. Они горели и стали из голубых фиолетовыми, что означало не что иное, что он в восторге от происходящего.
- Ты чувствуешь? – болезненно улыбаясь, спросил Луи.
- О да, мой друг, я чувствую. А ты?
- Даже слишком, Лестат, не надо больше кусать меня, я не хочу умирать сегодня. – Попросил Луи, едва не заплакав.
- О, нет mon cher, mon Louie, ты не умрёшь. Я тебе обещаю. Смотри мне в глаза, ты мне веришь?
Смертный не успел ответить - Лестат поцеловал его, прокусив губу. Одновременно его пальцы покинули его тело.
«Смотри мне в глаза» был безжалостный приказ.
Боль была дикой, но даже закричать было невозможно, Лестат связал их губы кровавым поцелуем. И только потом отпустил их. С довольной усмешкой, смотря на него сверху вниз, он был на седьмом небе от восторга. Оказалось, стоит делать что-то одновременно с насыщением, и это приобретает чувственную оболочку.
- Ты прекрасен, мой друг. Внутри ты горячий и тесный, а снаружи ты красиво мучаешься.
Луи всхлипнул.
Вампир прокусил собственное запястье и поднёс его к его губам. Смертный протестующе отвернулся. Но Лестат заверил его, что это ничего не изменит в нём, и напомнил, что Мариус тоже позволял Арману пить свою кровь и тот оставался человеком. Луи недоверчиво слизнул рубиновую каплю, тяжело упавшую в уголок рта. Потом голодно потянулся и прижался губами к ране. Лестат снова ощутил его потаенную ненасытность, причинившую ему боль в Новом Орлеане, но сейчас эти муки были лишь ещё одной частичкой фонтана импульсов, растекающихся по телу. Он сам, не отнимая руки, склонился к его шее и окунулся в водопад ощущений и образов. Он видел всё что видел Луи за месяц смертной жизни, чувствовал всё что тот успел ощутить. Одновременно с этим движением этого потока, заключившего их обоих в один большой не прекращающийся водоворот, он начал собственные движения.
Луи, унесенный вкусом мистической крови, совсем перестал ощущать боль. И ритмичные удары, сотрясавшие его тело, эхом отдавались огненными полосами нового непонятного, неизведанного, возвышающего ощущения. Словно бы он был огромным кораблем, вытянутым на берег и толкаемым набегающим приливом, жаждущим утащить его обратно в море. И чем быстрее и сильнее становились эти удары, тем громче становился в ушах шум невиданного моря, потихоньку поглощающего его, моря наслажденья и бесконечной непонятной радости.
В какой-то момент, когда терпеть покачиванье этого моря было уже невозможно, Луи оттолкнул источник всех этих ощущений и тут же едва ли не пожалел об этом. Лишившись влияния крови вампира, он почувствовал всё происходящее с прозрачной трезвостью и в мельчащих подробностях. Что оказалось ещё сильнее и невыносимее, чем было раньше. Лестат тоже отпустил его, почувствовав раздирающие спину ногти. Мотнув головой и отгоняя от себя чуждые виденья, он понял, как мечется под ним смертный, услышал наконец-то его крики и горячий шёпот, только пока не мог понять, чего от него хотят, оглушенный стуком сердца.
Но Луи не просил останавливаться, вовсе нет, это были мольбы, но мольбы двигаться дальше и глубже. Хотя казалось бы куда уж. Смертный подавался навстречу каждому его движению и отвечал несдержанными вскриками, стоило ему изменить направление или темп. Вдруг рука отчаянно, но бесполезно пытавшаяся порвать его кожу на плечах соскользнула и направилась к зажатой между их животами плоти. Но Лестат перехватил её и надёжно вжал в подушку над головой смертного. Луи обиженно простонал, но позволил вампиру делать так, как он считает нужным. О чём он почти тут же пожалел.
Лестат направил всю силу своей страсти куда-то в одно единственное место внутри него. От чего у смертного перед глазами поплыли разноцветные круги. Каждое прикосновение или даже мимолётное задевание отдавалось наслажденьем, но болезненным непонятным эхом, отдававшимся в его мужскую суть. Он прокусил губу, сражаясь с этой страстью. Лестат же ничего не слышал, кроме ставших уже несдерживаемыми криков и собственного имени, срывающегося с Луиных покрывшихся кровью губ.
Всё разрешилось так же мучительно. Но никакие страдания не сравнятся с тем экстазом, что заставили Луи приподняться над кроватью и замереть поддерживаемым сильными руками. Вампир в последний раз зарылся в его шею, найдя прежние ранки, что он не стал залечивать. Пока смертный бился в своём человеческом оргазме, он получал свою долю этого восторга плоти.
Потом осторожно опустил тяжело дышащего Луи на подушки. И покинув сладкий плен его тела, лёг рядом. Критически осмотрев себя и смертного, он недовольно проворчал.
- Ты нас обоих перепачкал.
Луи едва нашёл сил просто улыбнуться в ответ, у него всё плыло и шаталось перед глазами, поэтому он их закрыл.
- Это было... ужасно. Просто ужасно, – прошептал он, прощаясь с отголосками покидающего блага.
- А я и не ждал комплиментов и благодарности, – сказал Лестат, убирая с его лба взмокшие волосы.
Луи приподнял веки и посмотрел на него засыпающими глазами.
- Я согрел тебя? – спросил он.
- О да, ты сделал это лучше чем кто-либо.
Вампир наклонился и поцеловал истерзанные в кровь губы оставляя на них след собственной, чтобы они поскорее стали прежними здоровыми и притягательными. Когда он поднял голову, смертный уже спал, ровно и глубоко дыша.
Лестат поднялся с постели и направился в ванную, где, вытираясь влажным полотенцем, обронил ещё пару не лестных замечаний по поводу смертного существования. Вернувшись в комнату, он осторожно вытер и Луи. Выкинув скомканное полотенце в другой угол, он вытянул из-под сопящего смертного перепачканное покрывало и швырнул его вслед полотенцу. Потом, достав чистое одеяло, укрыл им их обоих. Притянув тёплую тушку к себе на плечо, он задумчиво уставился в потолок.
Такого с ним ещё не было. И всё что было, меркло по сравнению с тем, чем они только что занимались. Конечно, это было не так, как он себе это представлял, но зато плотская любовь оказалось возможной. Интересно, смогли бы два вампира повторить то же самое. А почему бы и нет. Следовательно Лестат взломал и доказал теорему, обратную аксиоме о том, что вампиры мертвы сексуально. Что ж, радоваться особо не чему - Нобелевскую премию ему за это не дадут.
Между тем, дождь за окном, кончившись, начался вновь. И вампир, убаюканный спокойным сопением Луи, тоже погрузился в дрёму, пару раз прерванную метаниями Луи во сне. Но нежные тихие уговоры прогоняли кошмары смертного, даже не пробуждая. И они опять засыпали в тишине, нарушаемой только трескотнёй капель по подоконнику.
Лестат проснулся за полчаса до рассвета. Он один лежал на спине по-прежнему голый, но вот только одеяло с него стащили. Вампир тут же почувствовал, что Луи рядом нет. Сев на кровати, он огляделся, его вещей тоже не было. В глубине души стала подниматься злоба, всё сначала начиналось что ли. Но снизу послышалось какое-то движение. Потом шаги, поднимающиеся по лестнице и, наконец, его возлюбленный, полностью одетый, предстал перед ним во всей красе с огромным яблоком в руках.
- Проснулся? – буднично спросил он, проходя к кровати и садясь на пол рядом, спиной к вампиру.
Лестат не знал, что ему сказать, поэтому молчал, ожидая услышать мнение брюнета по поводу случившегося. Но тот сочно хрустел фруктом, даже не оборачиваясь. Как будто чего-то выжидал. Лестат понял, что шторы в комнате плотно задёрнуты, хотя он сам никогда этого не делал, предпочитая по старинке спать в гробу в дальних комнатах дома. Смутно догадываясь о намереньях своего неугомонного спутника, поинтересовался.
- Что собираешься делать теперь?
Смертный, пытавшийся выковырять языком застрявшую между зубов кожицу, пожал плечами.
- Дождусь, пока ты уснёшь на день, и уйду, – сказал он.
- Сбежишь, значит. А я снова тебя найду.
- А я снова уйду. Ты не сможешь гоняться за мной днём. Это преимущество. К тому же и по ночам ты меня не сразу сможешь найти. – Спокойствию Луи позавидовал бы танк.
- Зачем? Ведь тебе там плохо. Тебя там никто не ждёт, там тебе негде жить, нечего делать.
- И что ты предлагаешь?! – вдруг вспылил брюнет, всплеснув руками. – Жить с тобой. Каким образом могут сосуществовать человек и вампир?
Вампир потянулся к нему и погладил его шею под волосами.
- Так, как мы сосуществовали сегодня ночью. – Мягко и интимно напомнил он.
Луи дёрнул головой, избегая его ласк.
- Конечно, чтобы всё началось по-старому, – раздражённо сказал он.
- В смысле?
Брюнет порывисто поднялся на ноги и поражённо закачал головой.
- О, Лестат, не разыгрывай святую невинность. В смысле? В смысле, что ты снова сделаешь из меня затворника. Когда я был вампиром, то только и делал, что коротал одинокие ночи там, где я прятался или жил. Ты приходил ко мне только тогда, когда великий Принц Тьмы во мне нуждался. Вспомни, ты умолял меня вернуться, когда превратился в живой труп и жил в доме у кладбища Лафайет. Я отказал, но потом, сходя с ума от одиночества, вернулся к тебе, блестящей рок-звезде. Я наивно полагал, что всё изменится, и мы будем жить как прежде. Но Лестата тут же стянула Акаша. А, вернувшись, не прошло и года, как он снова исчез, бросив меня. Потом он приполз в облике смертного просить помощи, я отказал, уже говорил почему. Так он сжёг мой дом и обиделся. Я попросил прощенья, мы помирились. Но он пошёл и сделал Дэвида. И вы двое ненормальных уговорили меня поехать с вами в джунгли. Потом тебя опять сдуло как ветром. Я сходил с ума в неведенье. Оказалось, его украл дьявол. Но он выжил. И всё пошло по старой. Месье де Лионкур впал сначала в безумие, потом в сон. А я сдувал с него пылинки и отгонял назойливых упырей последней пробы. А когда я нашёл в себе силы умереть и покончить с этим, он вытащил меня из лап смерти. Конечно, а кому хочется потерять существо столь непритензионное и полезное. И вот теперь ты снова хочешь, чтобы я ждал тебя днём, в этом огромном доме. Конечно, Лестат, но пройдёт время, и ты опять меня бросишь ради какой-нибудь авантюры. Но, будучи смертным, я этого уже не переживу. Поэтому я хочу другой жизни. Я хочу попробовать построить новую жизнь. И прожить до старости как человек. Хочу детей, внуков, семью, дом и веру в то, что шанс, что мне выпал, я не потратил зря.
Лестат был удивлён и поражён таким признанием. Так вот как он себе всё это представлял. Но вампир никогда и подумать не мог, что его спутника раздражает его постоянное отсутствие. Он-то думал что, как и всякий бессмертный, Луи быстро начинает тяготиться его обществом, и уходил, а иногда и не сказав ни слова против, отпускал его самого. Но это было не так. Лестат всегда хотел, чтобы Луи был рядом. Даже тогда, когда он всеми правдами и неправдами пытался от него избавиться, не желал себе другого спутника. А в тот вечер, когда он пришёл к нему перед концертом, его радости не было предела. И конечно он спас ему жизнь из-за любви.
- Луи, но это невозможно. – Вдруг осенило его.
- Что невозможно?
- Невозможно перечеркнуть всё, что было. Ты никогда не сможешь начать другую жизнь. Ты человек другого времени. Пусть у тебя появится потомство, ты всё равно останешься тем Луи, что был всегда. И я, конечно же, я никогда от тебя не отстану. Может пройти пять - десять лет, но я всё равно заберу тебя с собой, – для Лестата всё это было так очевидно, просто до смешного.
- Почему это?!
Луи был искренне возмущён и обижен. Кажется, несмотря на всё, что случилось, его по-прежнему ни во что не ставят и его мнение никого не интересует. Во так всегда.
- Потому что.
Вампир не знал, как донести до туго соображающего смертного такую простую вещь. Но тут его снова поразила простота и неизбежность происходившего.
- Потому что ты мой. – Сказал он, ложась и закидывая руки за голову. – Ты мой. Я так решил. Два с лишним века назад я решил, что вечно будешь со мной, и предложил тебе тёмный дар. Ты согласился, приняв его от меня. Тем самым ты подписал соглашение, которое не можешь порвать. Это же так просто. Многие так сделали. Не огорчайся. Арман, например, никогда не освободится от Мариуса. Так же, как и Меррик от тебя.
Все эти сложные легенды по поводу, якобы, соединившего нас духа Амеля, всего лишь внутренняя конструкция. На самом деле, Маарет, создавая огромное дерево своих потомков, в чём-то права. Вампиры тоже одна огромная семья. Я, ты, все – члены этого тёмного клана. Веками, передавая свой дар другим, нашим любимым или достойным на наш взгляд смертным, мы расширяем нашу семью. И согласившиеся вступить в наш мир, те, кто согласился сам или прошёл испытание временем, не уйдя в огонь или на солнце, становятся неотъемлемой её частью. И будь ты Луи хоть трижды смертным, ты всё равно будешь оставаться моим созданием. И каждый из вампиров будет иметь право обратить тебя снова. Это может быть Дэвид, потому что кровь, что течёт в тебе сейчас хоть и не вампирская, всё равно моя, и его тоже, потому что он тоже моё создание. Твоя кровь течёт в Меррик. Мариус тоже имеет право на тебя, потому как в первый раз я сделал тебя, именно вернувшись от него и вкусив его древней мощи.
Беги куда хочешь, делай что хочешь, но нить, что связывает тебя с тьмой и бессмертием, будет держать тебя вплоть до твоей смерти, если ты, конечно, останешься смертным. Но потом любой из так тобой желаемых потомков может получить Тёмный Дар, с полным на это правом. Беги и делай что пожелаешь, но моя любовь всегда найдёт тебя. Да и ты от своей любви ко мне не избавишься.
- С чего ты взял, что я люблю тебя! – в ярости выкрикнул Луи, понимая, что всё это правда.
- Ты сам мне это сказал, помнишь. Иди куда хочешь, я всегда приму тебя обратно, если пожелаешь. – Сказал вампир, ощущая, как встающее солнце валит на него тонны мёртвого забвенья.
- Я ненавижу тебя! Ты просто омерзительное чудовище! – бесновался брюнет.
Лестат смеялся, слушая сквозь пелену, как его возлюбленный начал бить в доме всё, что можно было бы разбить. Его ругательства и проклятья, посыпавшиеся на его голову, напоминали ему о прошлом и том, как его забавили выходки его слабенького спутника. Жаль, что его тогда не осенила такая очевидная мысль, как просто обнять его и успокоить. Но он уже не мог и думать из-за неотвратимо поглощавшего его утра. Но прежде чем исчезнуть из этого мира совсем, он услышал, что злобно прошипел ему Луи.
- А что, если я подожгу дом или вытащу тебя на солнце?
Он хотел бы захохотать, но так и застыл с улыбкой на устах.
Луи отшатнулся в ужасе, наблюдая за тем, как самодовольная зловещая улыбка исчезает, а лицо Лестата превращается в идеально прекрасную маску. Потом проклял себя за трусость, но он никогда не видел, как выглядит со стороны посмертный сон Лестата. Это зрелище, медленно опускающего руки вдоль тела и принимающее статуе подобную твёрдость и холодность тела, остудило его пыл. Он задумался над своим обещанием, неизвестно слышанный или нет Лестатом. Вытащить его на солнце, как же, стоит только попытаться, и стальной захват спящего вампира задушит или свернёт ему шею. Конечно, потом Лестат умрёт с горя, но такой конец самого брюнета решительно отталкивал. Поджечь дом или раскрыть шторы, а толку. Вряд ли этому истукану испившего из едва ли не самых могущественных источников силы, повредить хоть что-то так сильно, чтобы стереть его с лица земли. Поэтому он обессилено опустился на ковёр, лихорадочно размышляя над тем, как ему теперь поступить. Посидев так какое-то время, он встал и, посмотрев в последний раз на спящего вампира, вышел прочь из комнаты.
Что ж, если его участь так неизбежна, тогда пускай побегает за ним и поволнуется. Если все его слова о любви - правда. И если он действительно вытерпит все его испытания, которые в его голове уже вполне сформировались, тогда, так и быть, он примет крест бессмертия обратно. Но пока... Пока он ещё смертный он пойдёт, будет прожигать свою смертную жизнь без оглядки: любуясь солнцем, женщинами, всеми прелестями, что только может подарить человеку современность. И будь, что будет.
Ну конечно, он, всё-таки, исчез. С одной только разницей – Лестат не беспокоился, ни на секунду не задумываясь, что с ним и где он может быть. Он был уверен, случись беда с его неугомонным смертным другом, он узнает об этом первым. Почувствует, увидит во сне, поймёт, прислушавшись к сердцу, где теперь обреталась его смертная кровь. Поэтому, вставая по вечерам, он прогуливался с довольным видом по улицам, с видом победителя заходил в кафе, где знакомился со смертными и разговаривал с ними обо всём подряд. Невольно он искал среди этих милых улыбчивых лиц, знакомое лицо того загадочного юноши из ресторанчика. Но не было ни кого даже отдалённо похожего. Это его не то что бы огорчало, но и привносило в его бочку мёда, ложку дёгтя. Он не любил загадки без ответов.
К тому же спустившись однажды с лестницы, он заметил сидящего на диване Дэвида. Сделав вид, что вовсе не удивлён столь скорому возвращению англичанина, Лестат как ни в чём сел рядом.
- В Рио плохая погода? – спросил он.
Дэвид посмотрел на него так, словно его так и подмывало выдать нечто типа: «Плоская шутка, мальчик» или « Нашёл над кем подтрунивать». Но он промолчал, поджав губы.
- Нет, просто там нечего делать. – Ответил тот сухо.
Кажется, он продолжал пожинать в душе плоды их, так и не состоявшейся ссоры. Что ещё больше раздразнило и развеселило Лестата. Он протянул руку по спинке дивана вдоль плеч Дэвида и, подсев ближе, доверительным шёпотом сообщил ему.
- Здесь столько произошло, пока тебя не было.
Англичанин, нахмурившись, посмотрел на улыбающегося друга.
- Я вижу, – сказал он, отодвигаясь. – А где Луи, он так и не вернулся?
- Возвращался. Но снова ушёл. Не волнуйся с ним всё хорошо. – Заверил Лестат.
Дэвид всмотрелся в довольную физиономию блондина. И вдруг тяжело вздохнув, обратился взором к небесам.
- Только не говори, что ты снова сделал с ним это.
- Нет, за кого ты меня держишь, конечно, я и не думал. Мы с ним немного… – Вампир замолчал, вспоминая. – Побеседовали. Излили... Он излил мне душу, я его утешил. И мы, вроде как, всё решили.
Дэвид внимательно выслушал его. На сердце у него было не спокойно, Лестат явно много не договаривал. Но в том, что проблема с Луи решена, он, почему-то не сомневался.
- Эй, парень! Два пива!
Брюнет вышел из задумчивости и, равнодушно кивнув, поставил на стол две запотевшие холодные бутылки. Парочка ушла в глубину шумного зала. Луи проводил их взглядом и от нечего делать стал протирать стойку.
В чём-то он соглашался с Лестатом. Не легко быть смертным. Не считая того, что нужно банально работать, искать жильё и еду. Ему стоило огромных усилий устроиться на работу. Врать он, конечно, не умел, но здешнему хозяину было всё равно, есть у него документы, потерял он их или нет. Хозяин бара был не чист на руку и прятался от налогового департамента, поэтому и согласился взять его. Хотя платил честно, на удивление.
Спустя два месяца, Лестат не появлялся на горизонте. Не то что бы это задевало самолюбие Луи, но всё равно, ожидалось другое. Постоянно ловя себя на том, что пялится на двери, Луи ужасно сердился на свою слабость. Но гордость не позволяла вернуться, несмотря на то, что заветный дом стоял всего-то в другом конце города. Пару раз Луи брался за трубку телефона, но, не зная ни телефона, ни имени, на которое оформлен дом, вынужден был отступиться. Ему дико хотелось узнать хоть самую малость о том, как Лестат сейчас живёт. Вернулись ли Дэвид, Меррик? И скучает ли этот Паршивец по нему? Последнего хотелось сильнее.
- Добрый вечер, Луи.
Он замер вместе с тряпкой, поражённо уставясь на отражение в отполированной столешнице. Медленно подняв глаза, он сглотнул и выдавил подобие улыбки.
- М-мариус, какого чёрта, ты тут делаешь?
Ожившая статуя приподняла бровь и, не едва заметно пожав плечами, ответила.
- Слухи, Луи, добрались и до нас и даже дальше. Маарет не смогла бы сама приехать, поэтому проверить справедливость сплетен послали меня.
- Слухи? – Луи недоверчиво нахмурился.
- Именно. Бродячие бессмертные в один голос заявляли, что легендарный Луи стал смертным. Естественно из тех, кто тебя знает, в это мало кто поверил. Но когда Лестат убил одного из молодых вампиров, который выслеживал того самого, якобы смертного Луи, все задумались.
Луи сжал пальцы на тряпке. Лестат убил молодого вампира, выслеживающего его. Это что шутка?
- Я был у Лестата, и он мне поведал всю твою невероятную историю. Я и тогда не поверил, поэтому он подсказал, где тебя можно найти. И если откровенно, мой друг, я в глубоком шоке. Когда это случилось с Лестатом, было хотя бы логичное объяснение, а ты.
Но Луи его не слушал. Он стремительно краснел. Пока, наконец, не заметив это, Мариус настороженно не замолчал.
- Так значит, он всё это время крутился вокруг? – прошептал Луи, чувствуя, как закипает в нём ярость.
Ну, конечно. Всё это время бродил за ним по пятам и спасал от любопытного молодняка, который уж конечно был в нём заинтересован. Мало того, он слышал все, о чём он думает, мерзавец.
- Знаешь, Луи, вообще-то я пришёл вовсе не выслушивать твои личные переживания. У меня для тебя сообщение от Королев.
Мариус поймал его взгляд. У Луи всё похолодело внутри. Королевы неспроста прислали сюда одного из древнейших. Да и не стали бы они ввязываться, не будь на то причины.
- И что это?
- Ты должен выбрать. Либо ты возвращаешься, становясь вновь вампиром, либо уходишь раз и навсегда. Королевы считают это единственным выходом из сложившейся ситуации. Учитывая случайность произошедшего и твоё право на выбор, никто не принуждает тебя ни к тому, ни к другому. Ты должен решить сам, но чем скорее, тем лучше, – равнодушно сказал Мариус.
- Я бы выбрал, Мариус, есть проблема...
Вампир не дал ему договорить, подняв затянутую в бардовую перчатку ладонь.
- Их решат, если ты уйдёшь. Молодняк успокоят и запретят тебя трогать. А остальные, неужели ты думаешь, что судьба какого-то смертного заставит нас изменить свою привычную жизнь.
Луи отбросил тряпку в сторону и возвёл глаза к небу.
- Одного я знаю. – Сообщил он, складывая руки на груди.
Мариус задумался и, погладив подбородок, пожал плечами, совсем по-человечески.
- Я думаю, это мы тоже сможем уладить. Это будет труднее, но... Я лично этим займусь, и к тому же есть ещё Королевы.
Луи усмехнулся.
- Нам обоим хорошо известно, что для Лестата нет такой силы, способной свернуть его с пути.
Мариус пронзил его взглядом, так что ему стало неловко.
- Ты этим похваляешься и гордишься. Луи, не сам ли ты виновен в том, что он тебя не отпускает? Может, есть причины, по которым он не желает расстаться с тобой?
Луи отвёл глаза и стал разглядывать зал полный таких же живых, как и он.
Конечно, он не хотел отпускать Лестата. Да и как он мог это сделать. Но выбор он давно уже сделал. Только куда ему идти?
- В таком случае, возвращайся. И для этого не обязательно обращаться к Лестату. – прошептал Мариус.
Его твердая ладонь раскрылась цветком перед ним. На идеальном лице застыла тёплая улыбка, такая же, которой светилось его лицо в коридоре после похищения Акашей Лестата. Луи посмотрел на предложенную руку, и вдруг изнутри поднялось некое гаденькое чувство. Он опёрся локтями о стойку и приблизил своё лицо к застывшей маске бессмертного.
- О да, Мариус, ты бы не отказался, не так ли? Как и Арман, наверное? Но разве тогда я не сказал тебе, нет.
Ладонь сжалась в кулак и исчезла в складках плаща.
- Было бы предложено… – прошептал Мариус и тут же поднялся.
Луи посмотрел на него снизу вверх. Древнейший не выглядел ни оскорбленным, ни обиженным, выражение его лица не претерпело никаких изменений.
- Я всего лишь передал тебе волю Королев. Твоё дело подчиниться или нет. Но если ты надумаешь уходить, уходи быстрее и дальше. А возвращаться, ну это уже твоё дело, как это сделать.
Уходил он на удивление обычно. Наблюдая за тем, как он с достоинством шествует через зал и скрывается за дверьми, Луи не переставал кусать губы, идиотская привычка от которой он никак не мог избавиться.
Дело сдвинулось с мёртвой точки. Лестат понял это после встречи с Мариусом. Если королевы заинтересовались происходящим, то события закрутятся быстрее. Пора бы. Луи вёл себя на удивление тихо и примерно. Нашёл работу, жильё и, кажется, даже друзей. Они с Дэвидом приглядывали за ним по очереди. Конечно, англичанин узнал всё, и постепенно смог снова разговаривать с Лестатом, а держаться от него подальше.
В последнее время Лестат занимался только тем, что отпугивал наглый молодняк. Наглые и заносчивые бессмертные так и норовили приблизиться к Луи ближе. Естественно, кто-то хотел просто поглазеть на вампира, ожившего вновь, а кто-то лелеял в душе очень нехорошие затеи. Одного особенно бойкого пришлось успокоить навсегда, зря конечно. После этого-то и появился Мариус. Он рассказал о решении Королев. Лестата это мало впечатлило, что б там Луи не нарешал, он от него не отвяжется, иначе он не Принц Тьмы. Мариус пригрозил ему гневом Цариц. Он только про себя посмеялся. Нет, он уважал обеих сестёр, но даже они были не в силах отнять у него его детище, пусть и сбежавшее. Дэвид молча следил за его действиями, возможно, его многое не устраивало, но после их откровенного разговора он не перечил ему ни в чём. Наверное, между ними установилось то доверие, к которому оба стремились с первой встречи.
Наблюдая за поведением Луи издалека, Лестат часто задавался вопросом. Почему бы и вправду не оставить его в покое. Тот действительно не тяготился своим существованием и держался молодцом. Но, иногда заглядывая в его мысли, он слышал там своё имя и улавливал ожидание. Тогда, стиснув зубы, он оставался на прежнем месте. Дэвид тоже слышал это и удерживал себя от желания пойти и поговорить с Луи. Но все трое не предпринимали никаких действий. Пока не появился Древнейший.
После отъезда Мариуса Луи исчез. Такой поступок был равносилен ответу на поставленный вопрос, но Лестат не собирался сидеть, сложа руки. Он знал, что Луи по-прежнему где-то в городе. Дэвид только диву давался, как отлично Лестат ощущает месторасположения Луи. Оба жили спокойно, пока знали, что с их проблематичным другом всё в порядке.
Но однажды сквозь дневной сон Лестат услышал. Ничего особенного, шум городских улиц, шелест колёс автомобилей. Но там было ещё что-то. Звук тормозов и грохот тяжёлого грузовика. Толпа народу, их гневно-перепуганный ропот. А главное боль, скрутившая конечности. Вампир бы закричал, если бы смог. Жар был ужасный, как будто солнце нашло его снова. Но он исходил от асфальта, от пламени, горевшего прямо рядом с ним. У него на глазах, лежавшая на боку цистерна фонтанами хлестала в небо желтоватой, плохо пахнущей жидкостью. А потом иной фонтан брызг пламенем взметнулся к небесам и скрыл зависшее там утреннее солнце.
Проснувшись вечером в кровавом поту, Лестат едва нашёл в себе силы выбраться из гроба. Постепенно странное чувство отступало и проходило, но непонятное жжение не оставляло его грудь. Спускаясь вниз по лестнице, прокручивая в голове события видения, и не мог соотнести их ни с чем. В гостиной он сел на диван и бессмысленно уставился в одну точку. Дэвид, пришедший позже, не смутился молчаливостью Лестата. Присев рядышком, он включил телевизор на новостях. Не то что бы жизнь смертных его интересовала, но он в силу своего воспитания старался держаться в курсе дел большого мира.
Экран замигал, привлекая внимания Лестата. В новостях сообщалось о самой крупной за последний месяц аварии.
«Припозднившийся бензовоз не справился с управлением и на полном ходу протаранил рейсовый автобус, следовавший в ******. Цистерна перевернулась, что спровоцировало взрыв».
Картина догоравшего корпуса автобуса и пожарных поливавших последние остатки пламени заставила Лестат податься вперёд. Дэвид удивлённо взглянул на взволнованного друга. Плачущие в экран родственники погибших, репортёры, полицейские, расхаживающие вдоль шоссе, кран, поднимавший на грузовик цистерну: всё закружилось в единой карусели перед глазами. Где-то глубоко задвигалось неприятное существо по имени страх и отчаянье. Рука Дэвида легла на плечо, и его голос твёрдо поинтересовался.
- Что происходит?
- Луи. – односложно ответил Лестат и поднялся.
Дэвид, поражённый догадкой, смотрел на него. Молчание повисло между ними с пугающей очевидностью. За окном зашумел ветер, и забились ветки деревьев. Лестат опустил глаза в пол. Дэвид, встав, отошёл к окну. У него не было сил спросить, уверен ли блондин в том, что сказал. За прошедшее время он уже насмотрелся на его феноменальную способность обнаруживать Луи. Луи? Вампиры не умеют жалеть и скорбеть. Ещё как умеют.
Лестат хотел плакать, но не мог.
«Всех выживших перевезли в больницу святого Себастьяна».
Вампиры встретились взглядами. Дэвид попытался тут же отвести свой, но не стал. В голубых зрачках проскользнуло что-то светлое. В следующую секунду Лестат сорвался с места.
- Дэвид, он жив! – прокричал, выбегая на улицу.
Англичанин бросился следом. Они бежали через ночной город, рассекая толпы народу. Смертные их даже не замечали. Так что до дверей больницы они добрались очень скоро. В холле две молодые дежурные сестры до смерти перепугались, когда двое мужчин выросли перед ними словно из-под земли.
- Где разместили пострадавших в аварии? – спросил Лестат.
Девушки непонимающе переглянулись.
- Какой аварии? – наконец переспросила она.
- Рейсового автобуса, - уточнил Дэвид.
- А, вот какой, все пятеро в реанимации. - Равнодушно махнула рукой вторая.
Лестат тут же исчез в указанном направлении.
- Эй, туда нельзя! – только и успели выкрикнуть вслед обе, непонимающе уставляясь на Дэвида.
Тот вежливо объяснил им сложившуюся ситуацию. И, несмотря на протесты, направился следом, только более, человеческой походкой. Двое сестёр переглянулись и продолжили бессмысленный прежний трёп.
Англичанин нагнал Лестата только через этаж, тот не стал ждать лифта. В хорошо освещенных коридорах больницы они наткнулись на двух разговаривающих докторов. И едва успели затормозить, почувствовав их присутствие ещё за углом. Увидев посторонних, один из врачей направился к ним.
- Простите, что вы тут делаете? Время приёма кончилось уже давно. – Спросил недовольный доктор лет тридцати.
Лестат собирался ответить что-то резкое, но Дэвид опередил его.
- Понимаете, мы ищем одного человека. Он попал в аварию, ту, что случилась утром по дороге на *****. И мы даже не знаем, жив ли он. В общем, мы надеемся, что он среди пострадавших.
Доктор слушал, переводя взгляд с одного на другого.
- Как выглядит ваш друг? – спросил он под конец.
- Высокий молодой человек лет двадцати пяти, с чёрными волосами и зелёными глазами. – Ответил Лестат.
Врач вдруг улыбнулся и, отвернувшись, сделал жест следовать за ним. Оба вампира облегчённо вздохнули. А Лестат понял, почему он так отреагировал, всё его существо сразу поняло, что Луи жив. Поэтому он не мог заплакать.
- Ваш друг просто счастливчик. Его дважды просто вышвырнуло из рук смерти. О таких говорят, родился под счастливой звёздой. Сначала ему удалось выбраться из перевернувшегося автобуса, а потом его взрывной волной откинуло в сторону от огня. Так что... Конечно, он сломал себе кое-что, у него сотрясение, ожоги, но ему повезло больше чем остальным. Мы когда осматривали его, пошутили, мол, у этого парня договор со смертью.
Лестат усмехнулся в спину человеку. Договор со смертью, пожалуй, он прав.
Врач открыл одну из палат и впустил их внутрь.
Луи лежал без сознания под капельницей. Фонарь, светивший в окно, выхватывал его лежащие вдоль одеяла руки.
- Я бы посоветовал кому-нибудь из вас пойти и оформить его. А то из всех у него одного не было имени и документов. Мы уже думали, что у него вообще никого нет в этом городе. – Сказал доктор.
Дэвид взял его под локоть.
- Конечно, я это сделаю, покажите где.
Врач хотел, было, сказать, что у администратора, но, посмотрев на застывшего Лестата, понимающе последовал за Дэвидом.
- Вы родственники? – спросил он в коридоре у англичанина.
- В некотором роде, – не задумываясь, ответил ему вампир.
Лестат взял стул и сел около Луи. Он выглядел ещё более беззащитным и слабым. Наверное, он сам выглядел так же, когда Гретхен увидела его в больничном коридоре. На виске снова появилась ссадина. На щеке остался длинный след от поцелуя с асфальтом. А левая рука была перевязана, очевидно, обожжена. Луи тяжело не ровно дышал, и он шестым чувством понял у него сломано ребро.
- Луи, Луи. – покачал он головой, беря его здоровую руку в свои.
Ресницы смертного задрожали и взметнулись вверх.
- Лестат. – шёпотом сказал Луи.
- Ну а кто же ещё. – Вампир подался ближе, чтобы он смог рассмотреть его.
Смертный с трудом повернул к нему голову. В темноте его глаза блестели совсем как два изумруда.
- Почему ты всё время хочешь бросить меня? – спросил вампир.
Луи сглотнул, но промолчал.
- Почему жить кое-как и где попало тебе интересней, чем со мной? Ведь я много раз говорил, без меня твоя жизнь будет ужаснее, чем ты себе представляешь. Я открыл тебе своё сердце, а ты сбежал. Ты захотел остаться смертным. И, где ты теперь. Едва не умер самой нелепой смертью.
Брюнет молчал, слушая с видом провинившегося ребёнка. Лестат не выдержал, поцеловал его и прижался щекой к его здоровой тёплой, одновременно сжимая его пальцы.
- Только не думай, что останешься человеком после этого.
Луи вздрогнул, но противоречить не стал.
- Уж лучше я сам остановлю твоё сердце, чем случайность, болезнь или шальная пуля в грязных кабаках. И не надейся на жалость. Плачь, оскорбляя, я возьму тебя снова, как бы ты не возненавидел меня после.
Смертный задышал глубже и быстрее. Лестат заглянул ему в лицо, оно горело.
- Хорошо. Пусть так. Я пойду с тобой снова.
Они столкнулись лбами и молча искали в душах друг друга. Но всё было как прежде.
Дэвид корректно закашлял в кулак. Увидев его, Луи улыбнулся, рукой отпихивая от себя вампира.
- О, Дэвид, ты вернулся! – сказал он ему.
- Да. И я всё знаю. – Добродушно смеясь, сообщил тот вместо приветствия.
- Что ж… – тут же сник смертный, - это значит, что я долго не смогу смотреть тебе в глаза.
- Ничего подобного, мой друг, меня этим вряд ли можно смутить, помнишь? – англичанин лукаво подмигнул, подходя с другой стороны.
- Так, так, так, я чего-то не знаю. – Притворно насторожился Лестат.
- Ты проспал этот момент. – Отмахнулся Дэвид.
Лестат ощутимо сжал ладонь смертного, так что даже вскрикнул от боли. Вампир моментально отскочил в сторону, когда рассерженный Луи попытался дать сдачи забинтованной рукой. В чём раскаялся, зашипев от боли. Дэвид засмеялся и помог смертному, швырнув в блондина маленькой подушечкой с другого стула. Конечно же, Принц Тьмы увернулся.
- Двое на одного. Я бы сказал, что это не честно. – Ответил Лестат, поднимая подушку и размахивая ею в воздухе.
- Ведёте себя как дети. – Авторитетно заметил Луи.
- Лестат, что у него сломано? – спросил Дэвид.
- Ребро и правая нога, – ответил сам смертный.
- А левая, значит, нормально себя чувствует.
- Не надо Дэвид, это так жестоко, он боится щекотки. – Притворно ужаснулся Лестат.
Луи настороженно натянул одеяло до самого подбородка.
- Только троньте, заору, и вас выгонят. – Предупредил он.
Это не остановило вампиров, накинувшихся на него с двух сторон.
- Простите, – послышалось со стороны двери.
Оба бессмертных тут же отпрыгнули прочь, и сделали невинные лица. Но это отнюдь не был медперсонал.
У входа, смущённо сложив руки перед собой, стоял юноша, хорошо знакомый Лестату. Он был в том же, что и в ресторанчике, только ещё обмотан длинным шерстяным шарфом.
Дэвид смотрел на него с нескрываемым удивлением и в то же время неприязнью. Молодой человек тоже кидал на него ненавистные взоры из-под чёлки.
- Ты, - Лестат был обрадован и снова смущён таким бесшумным и бесцеремонным появление.
Сейчас он меньше всего был настроен разбираться с этим таинственным типом.
- Добрый вечер, Лестат. – по-дружески ответил незнакомец.
- Вы знакомы? – Дэвид одарил блондина недовольным взглядом.
- Эрик Вандер Мирекол, что ты забыл тут, ума не приложу. – Вдруг огрызнулся англичанин.
- Не твоё дело, Дэвид Тальбот. Я пришёл извиниться перед Луи.
Парень виновато потупился и стал перебирать край шарфа.
- Но я тебя не знаю. – Подал голос, окончательно запутавшийся в происходящем Луи.
- Вы не помните. Но боюсь, это я виноват в том, что вы снова стали смертным. Это на меня вы напали в парке. Это моя кровь так вас изменила.
Бета: В те времена Тёмная Маркиза, она же сестра. Относительно.
Название: Первый из смертных.
Фандом: "Вампирские хроники" Энн Райс, после "Меррик".
Жанр: слэш, romance, немного аngst
Пэйринг: Лестат/Луи
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: OC, склонность к AU
Отказ от прав: Угробив 5 лет на юр. факе, начинаешь уважать чужие права. Отказываюсь от всего. И буду защищать права владельца до последней капли крови.
Размер: Прогнозировалось три части, выходит макси.
Пометка: Пишу для собственного удовлетворения. И моя сестра очень любила это фанфик.))))
Часть первая. Глава вторая.
Глава 2.
Лестат метнулся едва уловимо, так же, как и тогда на ступенях, где Луи постигла смерть в его объятьях. Какой-то момент и он уже прижат к кровати. Такое покоренное положение вызвало в нём новую вспышку гнева и паники. Он стал изворачиваться из-под него и биться, словно в припадке.
- Луи, не вынуждай меня. – Строго сказал Лестат. Но брюнет лишь плюнул ему в лицо и стал мотать головой из стороны в сторону.
Вытерев щёку, вампир больше оправдывая самому себе свои действия, нежели Луи, шепнул.
- Я предупреждал.
Когда клыки вонзились в его шею, первое, что сделал Луи – испугался. Потом, почувствовав неотвратимо разливающееся по телу блаженство, застонал и изогнулся дугой. То же самоё наслаждение постигало его и в ту ночь, когда Лестат напал на него впервые. Звериный ужас смерти, рождавшийся в душе с ощущением уходящей в чужие вены крови, наряду с тёмной безоговорочной властностью вампира возбуждал и порабощал его. Но он никогда бы не нашёл в себе силы признаться в этом.
Вампир сделал всего несколько глотков, но остановиться для него было почти болезненно. Приподнявшись над затихшим человеком, чьё лицо скрывалось от него взлохмоченой шапкой блестящих чёрных волос, Лестат испугался. Возможно, он переборщил.
- Луи. – Нежно и заботливо позвал он.
Осторожно взяв его за подбородок, он развернул его к себе. Зелёные глаза блестели, но сквозь затянувшую их пелену. Губы приоткрылись, выпуская судорожное дыхание. Луи был так красив. На его щеках горел почти детский румянец, и сам казался непривычно молодым и беззащитно хрупким, словно время сыграло с ним злую шутку. Будучи вампиром и даже смертным два века назад он никогда не был так юн и наивно прелестен. Слабость и постоянная боль неумолимо старили его века, но теперь, переполнив его до краев, умыли и изменили до неузнаваемости. Вот если бы он ещё улыбнулся.
Лестат склонился и слегка коснулся языком его губ. Луи подался навстречу, впуская по-господски бесцеремонный, но ласковый натиск вампира. Тонкие руки оплели его талию, а плоть, в которой дико стучало сердце, горячо прильнула к его мраморной холодности в поисках защиты и спасения. Смертный самозабвенно отдался ему, молча, соглашаясь на всё, что он только придумает.
Оторвавшись от него, Лестат заглянул в его просохшие глаза. Луи тяжело дышал, губы его незаметно припухали, раздраконенные его страстью. Но он вдруг улыбнулся, как, наверное, на его памяти не улыбался некому. Вампир ответил ему тем же. Наклонившись и снова поцеловав его, он прокусил язык и лизнул ранки на его шеи, чтобы те исчезли. Потом встал и сел на колени рядом.
Луи сел на постели, снял куртку, стянул через голову футболку. Лестат смотрел на всё это, понимая, как пробуждается жажда. Только её надо было превратить не в жажду крови, а в ту жажду, что казалась ему такой забытой и недосягаемой. По стёклам забарабанили капли дождя. Луи потянулся к нему и высвободил его из плаща и свитера. Касания у него были невесомыми, но, задерживаясь на каждом кусочке его тела, передавали искорки тепла и ему.
Не позволив Луи начать самому, вампир завалил его на спину снова. Но тот даже не обиделся, а только приглашающе раздвинул ноги. А когда бёдра Лестата коснулись его, зажмурившись, прыснул смехом и спрятал лицо у него в волосах.
- Ты чего? – шёпотом спросил он, наслаждаясь тем, что их близость и перспектива воссоединения так заводит его смертного друга. А в этом он уже не сомневался, ощущая вопиющую твердость.
- Я никогда этого не делал. – Сдавлено от смущения оповестил его возлюбленный.
- Что, вообще, даже с женщинами? – издевательски заметил Лестат.
Луи фыркнул и несильно оттолкнул его. Лицо у него было пунцовым от стыда.
- Конечно, нет, – сердито сказал он.
- Нет!!! – пришёл в ужас Лестат. А как же те шлюхи, с которыми он водился пока был смертным плантатором, убитым горем.
- Нет, в смысле, что только с женщинами. А про подобное между мужчинами я и не думал. До нас, конечно, доходили всякие слухи, но меня по-другому воспитывали, месье де Лионкур. – пояснил Луи.
Ему было хорошо. Пусть вампиры и не излучают тепла, но сейчас в этой постели с этим вампиром ему было уютно как никогда. Наверное, за последний месяц, нет, за всю его жизнь ему не хватало именно этого. Лежа сейчас здесь и ощущая возбуждающее поглаживание умелых и бесстрашных рук у себя между ног, он впервые ощутил себя на своём месте. Хотя Луи всегда раздражала мысль, что его место снизу, но с другой стороны это означало и ещё что-то. Находиться за чьей-то спиной, это значит быть под защитой. Вот почему, наверное, Арман всегда нуждался в чьей-то любви, так приятно когда к тебе, простому смертному, приходит легендарный вампир и признаётся тебе в любви. Пусть это даже окажется сном, но за это можно отдать многое.
- Значит, я первый. Это пробуждает гордость. – Покачивая головой, сказал Лестат.
- А больше это в тебе ничего не пробуждает. – Отчаянно краснея и не веря в то, что он это говорит, сказал Луи.
Лестат засмеялся тихим смехом и погладил его по щеке.
- Ты не умеешь говорить пошлости, ты рдеешь.
Брюнет надулся. Но Лестат только стал изучающе водить кончиком пальца по его чертам, словно видя их впервые. Так продолжалось минут пять, пока Луи нетерпеливо не заерзав, возмутился.
- Мы так и будем в гляделки играть или, наконец, займёмся... хоть чем-нибудь.
- А ты уверен, что хочешь?
- Лестат, ты уже давно меня трогаешь и не чувствуешь. Или совсем забыл, в чём выражается мужское вожделение? - нервно ответил Луи, пытаясь не смотреть ему в глаза.
- Ты снова покраснел, ты такой невинный. – Умиляясь, заметил вампир.
- А вот кто-то сейчас обидится и уйдёт, – пригрозил Луи.
- Кто бы тебе позволил. - Мягко сказал Лестат.
На этот раз поцелуй был чуть более жестоким, как будто вампир хотел за что-то его наказать. Но смертный постарался продержать его как можно дольше, потому что его, несмотря ни на что, пугало продолжение. Из собственного опыта он знал, что вампиры мертвы в чувствах доступных смертным. И что удовольствия им, с одной стороны, может доставить только кровь, но с другой стороны, и простое прикосновение или объятье может приносить наслаждение двум вампирам. Вот именно двум бессмертным, а как это будет, если один просто человек, который источает тепло и может довести до исступления свой бегущей живой кровью. Луи, обнимая Лестат, знал что он, должно быть, сражается с собой, со своей природой, иначе же, отпусти он вожжи, это всё кончится его смертью, а умирать снова он не хотел.
Но Лестат и не собирался ранить или приносить Луи вреда. В нём ещё шумели те два божественных глотка, что он отнял у него вначале. И конечно этого было не достаточно. Но цена была бы слишком высока. Единственное чего хотел сейчас вампир, это удовлетворить своего возлюбленного, так искренне и страстно доверившегося ему. Пусть и спустя два с половиной века.
Конечно, ему нравилось шелковистое касание его кожи об его, ставшую мраморной и нетленной. Ему бесконечно доставляли удовольствие те стоны и звуки, которые он извлекал из него поцелуями, ласками, покусываниями, игрой с его затвердевшими сосками. Но должно было быть что-то способное заставить его сверхъестественное тело почувствовать тот же экстаз, в котором пребывал Луи. Откинувшись на подушках, тот зарылся рукой в его волосы, иногда грубо дёргая их от особо ощутимых прикосновений.
Проложив дорожку поцелуев по гладкому животу, Лестат взялся за ремень его джинсов. Краем глаза он заметил, что Луи закусил губу и закрыл глаза. Его рука, лежавшая у него на затылке задрожала. Однако он безропотно приподнял бёдра, позволяя высвободить себя из одежд. Лестат осторожно коснулся его рукой, брюнет, всхлипнув, дёрнулся навстречу его ладони. Другая рука заранее вцепилась в подушку. Вампир улыбнулся, нарочно дразня его.
- Лестат. – простонал брюнет.
- Скажи мне, что любишь меня. – Что его действительно всегда возбуждало, так это мучить своего возлюбленного.
- Черт возьми, зачем?! - Закричал Луи.
- Я хочу это слышать, – неотступно требовал Лестат, сжимая его сильнее.
- Ты чудовище! Но да, я люблю тебя. И это, наверное, самая безумная правда этого мира, – сказал Луи потолку. Это действительно оказалось проще, чем казалось.
Потом мир сжался до размеров маленького взрыва блаженства.
Крик Луи, застывший в его ушах и его одобряюще сжимавшая его волосы рука, сломали в вампире всякие заслоны осторожности, пусть будет, что будет, это слишком. Слишком искушает, слишком близко к крови. Если смерть неизбежна, то чёрт с ней, ему ничего не стоит отнять возлюбленного у неё снова. Когда Луи понял, что вампир отпустил его и сместился к бедренной артерии, он в ужасе подался от него. Но пальцы, сменившие рот, причиняли дикую боль, не давая сопротивляться.
- Не надо Лестат. – умолял Луи.
Но клыки ответили ему новой волной наслаждения, заставившей биться в страхе и желании. Синхронность движений руки вампира и глотков сводила с ума. Потом пальцы разомкнулись, и кисть змеёй скользнула по его телу к приоткрытому рту, где Луи встретил их благодарными поцелуями и влажной лаской. Пройдясь по горячим губам, рука метнулась обратно.
Луи любопытно двинул бёдрами, когда почувствовал резкое вторжение, впрочем, не такое болезненное, как ожидалось. В этом было даже что-то изысканно порочное. Но второй палец заставил его засомневаться в скоропалительных заключениях. А третий заставил вскрикнуть и сжаться, протестуя. Но едва он успел выпустить хоть звук, над ним молниеносно возник Лестат и впился в его губы. Он чувствовал, что рана затягивается.
Оторвавшись, вампир прижался к нему лбом и просто вынудил тем самым смотреть себе в глаза. Они горели и стали из голубых фиолетовыми, что означало не что иное, что он в восторге от происходящего.
- Ты чувствуешь? – болезненно улыбаясь, спросил Луи.
- О да, мой друг, я чувствую. А ты?
- Даже слишком, Лестат, не надо больше кусать меня, я не хочу умирать сегодня. – Попросил Луи, едва не заплакав.
- О, нет mon cher, mon Louie, ты не умрёшь. Я тебе обещаю. Смотри мне в глаза, ты мне веришь?
Смертный не успел ответить - Лестат поцеловал его, прокусив губу. Одновременно его пальцы покинули его тело.
«Смотри мне в глаза» был безжалостный приказ.
Боль была дикой, но даже закричать было невозможно, Лестат связал их губы кровавым поцелуем. И только потом отпустил их. С довольной усмешкой, смотря на него сверху вниз, он был на седьмом небе от восторга. Оказалось, стоит делать что-то одновременно с насыщением, и это приобретает чувственную оболочку.
- Ты прекрасен, мой друг. Внутри ты горячий и тесный, а снаружи ты красиво мучаешься.
Луи всхлипнул.
Вампир прокусил собственное запястье и поднёс его к его губам. Смертный протестующе отвернулся. Но Лестат заверил его, что это ничего не изменит в нём, и напомнил, что Мариус тоже позволял Арману пить свою кровь и тот оставался человеком. Луи недоверчиво слизнул рубиновую каплю, тяжело упавшую в уголок рта. Потом голодно потянулся и прижался губами к ране. Лестат снова ощутил его потаенную ненасытность, причинившую ему боль в Новом Орлеане, но сейчас эти муки были лишь ещё одной частичкой фонтана импульсов, растекающихся по телу. Он сам, не отнимая руки, склонился к его шее и окунулся в водопад ощущений и образов. Он видел всё что видел Луи за месяц смертной жизни, чувствовал всё что тот успел ощутить. Одновременно с этим движением этого потока, заключившего их обоих в один большой не прекращающийся водоворот, он начал собственные движения.
Луи, унесенный вкусом мистической крови, совсем перестал ощущать боль. И ритмичные удары, сотрясавшие его тело, эхом отдавались огненными полосами нового непонятного, неизведанного, возвышающего ощущения. Словно бы он был огромным кораблем, вытянутым на берег и толкаемым набегающим приливом, жаждущим утащить его обратно в море. И чем быстрее и сильнее становились эти удары, тем громче становился в ушах шум невиданного моря, потихоньку поглощающего его, моря наслажденья и бесконечной непонятной радости.
В какой-то момент, когда терпеть покачиванье этого моря было уже невозможно, Луи оттолкнул источник всех этих ощущений и тут же едва ли не пожалел об этом. Лишившись влияния крови вампира, он почувствовал всё происходящее с прозрачной трезвостью и в мельчащих подробностях. Что оказалось ещё сильнее и невыносимее, чем было раньше. Лестат тоже отпустил его, почувствовав раздирающие спину ногти. Мотнув головой и отгоняя от себя чуждые виденья, он понял, как мечется под ним смертный, услышал наконец-то его крики и горячий шёпот, только пока не мог понять, чего от него хотят, оглушенный стуком сердца.
Но Луи не просил останавливаться, вовсе нет, это были мольбы, но мольбы двигаться дальше и глубже. Хотя казалось бы куда уж. Смертный подавался навстречу каждому его движению и отвечал несдержанными вскриками, стоило ему изменить направление или темп. Вдруг рука отчаянно, но бесполезно пытавшаяся порвать его кожу на плечах соскользнула и направилась к зажатой между их животами плоти. Но Лестат перехватил её и надёжно вжал в подушку над головой смертного. Луи обиженно простонал, но позволил вампиру делать так, как он считает нужным. О чём он почти тут же пожалел.
Лестат направил всю силу своей страсти куда-то в одно единственное место внутри него. От чего у смертного перед глазами поплыли разноцветные круги. Каждое прикосновение или даже мимолётное задевание отдавалось наслажденьем, но болезненным непонятным эхом, отдававшимся в его мужскую суть. Он прокусил губу, сражаясь с этой страстью. Лестат же ничего не слышал, кроме ставших уже несдерживаемыми криков и собственного имени, срывающегося с Луиных покрывшихся кровью губ.
Всё разрешилось так же мучительно. Но никакие страдания не сравнятся с тем экстазом, что заставили Луи приподняться над кроватью и замереть поддерживаемым сильными руками. Вампир в последний раз зарылся в его шею, найдя прежние ранки, что он не стал залечивать. Пока смертный бился в своём человеческом оргазме, он получал свою долю этого восторга плоти.
Потом осторожно опустил тяжело дышащего Луи на подушки. И покинув сладкий плен его тела, лёг рядом. Критически осмотрев себя и смертного, он недовольно проворчал.
- Ты нас обоих перепачкал.
Луи едва нашёл сил просто улыбнуться в ответ, у него всё плыло и шаталось перед глазами, поэтому он их закрыл.
- Это было... ужасно. Просто ужасно, – прошептал он, прощаясь с отголосками покидающего блага.
- А я и не ждал комплиментов и благодарности, – сказал Лестат, убирая с его лба взмокшие волосы.
Луи приподнял веки и посмотрел на него засыпающими глазами.
- Я согрел тебя? – спросил он.
- О да, ты сделал это лучше чем кто-либо.
Вампир наклонился и поцеловал истерзанные в кровь губы оставляя на них след собственной, чтобы они поскорее стали прежними здоровыми и притягательными. Когда он поднял голову, смертный уже спал, ровно и глубоко дыша.
Лестат поднялся с постели и направился в ванную, где, вытираясь влажным полотенцем, обронил ещё пару не лестных замечаний по поводу смертного существования. Вернувшись в комнату, он осторожно вытер и Луи. Выкинув скомканное полотенце в другой угол, он вытянул из-под сопящего смертного перепачканное покрывало и швырнул его вслед полотенцу. Потом, достав чистое одеяло, укрыл им их обоих. Притянув тёплую тушку к себе на плечо, он задумчиво уставился в потолок.
Такого с ним ещё не было. И всё что было, меркло по сравнению с тем, чем они только что занимались. Конечно, это было не так, как он себе это представлял, но зато плотская любовь оказалось возможной. Интересно, смогли бы два вампира повторить то же самое. А почему бы и нет. Следовательно Лестат взломал и доказал теорему, обратную аксиоме о том, что вампиры мертвы сексуально. Что ж, радоваться особо не чему - Нобелевскую премию ему за это не дадут.
Между тем, дождь за окном, кончившись, начался вновь. И вампир, убаюканный спокойным сопением Луи, тоже погрузился в дрёму, пару раз прерванную метаниями Луи во сне. Но нежные тихие уговоры прогоняли кошмары смертного, даже не пробуждая. И они опять засыпали в тишине, нарушаемой только трескотнёй капель по подоконнику.
***
Лестат проснулся за полчаса до рассвета. Он один лежал на спине по-прежнему голый, но вот только одеяло с него стащили. Вампир тут же почувствовал, что Луи рядом нет. Сев на кровати, он огляделся, его вещей тоже не было. В глубине души стала подниматься злоба, всё сначала начиналось что ли. Но снизу послышалось какое-то движение. Потом шаги, поднимающиеся по лестнице и, наконец, его возлюбленный, полностью одетый, предстал перед ним во всей красе с огромным яблоком в руках.
- Проснулся? – буднично спросил он, проходя к кровати и садясь на пол рядом, спиной к вампиру.
Лестат не знал, что ему сказать, поэтому молчал, ожидая услышать мнение брюнета по поводу случившегося. Но тот сочно хрустел фруктом, даже не оборачиваясь. Как будто чего-то выжидал. Лестат понял, что шторы в комнате плотно задёрнуты, хотя он сам никогда этого не делал, предпочитая по старинке спать в гробу в дальних комнатах дома. Смутно догадываясь о намереньях своего неугомонного спутника, поинтересовался.
- Что собираешься делать теперь?
Смертный, пытавшийся выковырять языком застрявшую между зубов кожицу, пожал плечами.
- Дождусь, пока ты уснёшь на день, и уйду, – сказал он.
- Сбежишь, значит. А я снова тебя найду.
- А я снова уйду. Ты не сможешь гоняться за мной днём. Это преимущество. К тому же и по ночам ты меня не сразу сможешь найти. – Спокойствию Луи позавидовал бы танк.
- Зачем? Ведь тебе там плохо. Тебя там никто не ждёт, там тебе негде жить, нечего делать.
- И что ты предлагаешь?! – вдруг вспылил брюнет, всплеснув руками. – Жить с тобой. Каким образом могут сосуществовать человек и вампир?
Вампир потянулся к нему и погладил его шею под волосами.
- Так, как мы сосуществовали сегодня ночью. – Мягко и интимно напомнил он.
Луи дёрнул головой, избегая его ласк.
- Конечно, чтобы всё началось по-старому, – раздражённо сказал он.
- В смысле?
Брюнет порывисто поднялся на ноги и поражённо закачал головой.
- О, Лестат, не разыгрывай святую невинность. В смысле? В смысле, что ты снова сделаешь из меня затворника. Когда я был вампиром, то только и делал, что коротал одинокие ночи там, где я прятался или жил. Ты приходил ко мне только тогда, когда великий Принц Тьмы во мне нуждался. Вспомни, ты умолял меня вернуться, когда превратился в живой труп и жил в доме у кладбища Лафайет. Я отказал, но потом, сходя с ума от одиночества, вернулся к тебе, блестящей рок-звезде. Я наивно полагал, что всё изменится, и мы будем жить как прежде. Но Лестата тут же стянула Акаша. А, вернувшись, не прошло и года, как он снова исчез, бросив меня. Потом он приполз в облике смертного просить помощи, я отказал, уже говорил почему. Так он сжёг мой дом и обиделся. Я попросил прощенья, мы помирились. Но он пошёл и сделал Дэвида. И вы двое ненормальных уговорили меня поехать с вами в джунгли. Потом тебя опять сдуло как ветром. Я сходил с ума в неведенье. Оказалось, его украл дьявол. Но он выжил. И всё пошло по старой. Месье де Лионкур впал сначала в безумие, потом в сон. А я сдувал с него пылинки и отгонял назойливых упырей последней пробы. А когда я нашёл в себе силы умереть и покончить с этим, он вытащил меня из лап смерти. Конечно, а кому хочется потерять существо столь непритензионное и полезное. И вот теперь ты снова хочешь, чтобы я ждал тебя днём, в этом огромном доме. Конечно, Лестат, но пройдёт время, и ты опять меня бросишь ради какой-нибудь авантюры. Но, будучи смертным, я этого уже не переживу. Поэтому я хочу другой жизни. Я хочу попробовать построить новую жизнь. И прожить до старости как человек. Хочу детей, внуков, семью, дом и веру в то, что шанс, что мне выпал, я не потратил зря.
Лестат был удивлён и поражён таким признанием. Так вот как он себе всё это представлял. Но вампир никогда и подумать не мог, что его спутника раздражает его постоянное отсутствие. Он-то думал что, как и всякий бессмертный, Луи быстро начинает тяготиться его обществом, и уходил, а иногда и не сказав ни слова против, отпускал его самого. Но это было не так. Лестат всегда хотел, чтобы Луи был рядом. Даже тогда, когда он всеми правдами и неправдами пытался от него избавиться, не желал себе другого спутника. А в тот вечер, когда он пришёл к нему перед концертом, его радости не было предела. И конечно он спас ему жизнь из-за любви.
- Луи, но это невозможно. – Вдруг осенило его.
- Что невозможно?
- Невозможно перечеркнуть всё, что было. Ты никогда не сможешь начать другую жизнь. Ты человек другого времени. Пусть у тебя появится потомство, ты всё равно останешься тем Луи, что был всегда. И я, конечно же, я никогда от тебя не отстану. Может пройти пять - десять лет, но я всё равно заберу тебя с собой, – для Лестата всё это было так очевидно, просто до смешного.
- Почему это?!
Луи был искренне возмущён и обижен. Кажется, несмотря на всё, что случилось, его по-прежнему ни во что не ставят и его мнение никого не интересует. Во так всегда.
- Потому что.
Вампир не знал, как донести до туго соображающего смертного такую простую вещь. Но тут его снова поразила простота и неизбежность происходившего.
- Потому что ты мой. – Сказал он, ложась и закидывая руки за голову. – Ты мой. Я так решил. Два с лишним века назад я решил, что вечно будешь со мной, и предложил тебе тёмный дар. Ты согласился, приняв его от меня. Тем самым ты подписал соглашение, которое не можешь порвать. Это же так просто. Многие так сделали. Не огорчайся. Арман, например, никогда не освободится от Мариуса. Так же, как и Меррик от тебя.
Все эти сложные легенды по поводу, якобы, соединившего нас духа Амеля, всего лишь внутренняя конструкция. На самом деле, Маарет, создавая огромное дерево своих потомков, в чём-то права. Вампиры тоже одна огромная семья. Я, ты, все – члены этого тёмного клана. Веками, передавая свой дар другим, нашим любимым или достойным на наш взгляд смертным, мы расширяем нашу семью. И согласившиеся вступить в наш мир, те, кто согласился сам или прошёл испытание временем, не уйдя в огонь или на солнце, становятся неотъемлемой её частью. И будь ты Луи хоть трижды смертным, ты всё равно будешь оставаться моим созданием. И каждый из вампиров будет иметь право обратить тебя снова. Это может быть Дэвид, потому что кровь, что течёт в тебе сейчас хоть и не вампирская, всё равно моя, и его тоже, потому что он тоже моё создание. Твоя кровь течёт в Меррик. Мариус тоже имеет право на тебя, потому как в первый раз я сделал тебя, именно вернувшись от него и вкусив его древней мощи.
Беги куда хочешь, делай что хочешь, но нить, что связывает тебя с тьмой и бессмертием, будет держать тебя вплоть до твоей смерти, если ты, конечно, останешься смертным. Но потом любой из так тобой желаемых потомков может получить Тёмный Дар, с полным на это правом. Беги и делай что пожелаешь, но моя любовь всегда найдёт тебя. Да и ты от своей любви ко мне не избавишься.
- С чего ты взял, что я люблю тебя! – в ярости выкрикнул Луи, понимая, что всё это правда.
- Ты сам мне это сказал, помнишь. Иди куда хочешь, я всегда приму тебя обратно, если пожелаешь. – Сказал вампир, ощущая, как встающее солнце валит на него тонны мёртвого забвенья.
- Я ненавижу тебя! Ты просто омерзительное чудовище! – бесновался брюнет.
Лестат смеялся, слушая сквозь пелену, как его возлюбленный начал бить в доме всё, что можно было бы разбить. Его ругательства и проклятья, посыпавшиеся на его голову, напоминали ему о прошлом и том, как его забавили выходки его слабенького спутника. Жаль, что его тогда не осенила такая очевидная мысль, как просто обнять его и успокоить. Но он уже не мог и думать из-за неотвратимо поглощавшего его утра. Но прежде чем исчезнуть из этого мира совсем, он услышал, что злобно прошипел ему Луи.
- А что, если я подожгу дом или вытащу тебя на солнце?
Он хотел бы захохотать, но так и застыл с улыбкой на устах.
Луи отшатнулся в ужасе, наблюдая за тем, как самодовольная зловещая улыбка исчезает, а лицо Лестата превращается в идеально прекрасную маску. Потом проклял себя за трусость, но он никогда не видел, как выглядит со стороны посмертный сон Лестата. Это зрелище, медленно опускающего руки вдоль тела и принимающее статуе подобную твёрдость и холодность тела, остудило его пыл. Он задумался над своим обещанием, неизвестно слышанный или нет Лестатом. Вытащить его на солнце, как же, стоит только попытаться, и стальной захват спящего вампира задушит или свернёт ему шею. Конечно, потом Лестат умрёт с горя, но такой конец самого брюнета решительно отталкивал. Поджечь дом или раскрыть шторы, а толку. Вряд ли этому истукану испившего из едва ли не самых могущественных источников силы, повредить хоть что-то так сильно, чтобы стереть его с лица земли. Поэтому он обессилено опустился на ковёр, лихорадочно размышляя над тем, как ему теперь поступить. Посидев так какое-то время, он встал и, посмотрев в последний раз на спящего вампира, вышел прочь из комнаты.
Что ж, если его участь так неизбежна, тогда пускай побегает за ним и поволнуется. Если все его слова о любви - правда. И если он действительно вытерпит все его испытания, которые в его голове уже вполне сформировались, тогда, так и быть, он примет крест бессмертия обратно. Но пока... Пока он ещё смертный он пойдёт, будет прожигать свою смертную жизнь без оглядки: любуясь солнцем, женщинами, всеми прелестями, что только может подарить человеку современность. И будь, что будет.
***
Ну конечно, он, всё-таки, исчез. С одной только разницей – Лестат не беспокоился, ни на секунду не задумываясь, что с ним и где он может быть. Он был уверен, случись беда с его неугомонным смертным другом, он узнает об этом первым. Почувствует, увидит во сне, поймёт, прислушавшись к сердцу, где теперь обреталась его смертная кровь. Поэтому, вставая по вечерам, он прогуливался с довольным видом по улицам, с видом победителя заходил в кафе, где знакомился со смертными и разговаривал с ними обо всём подряд. Невольно он искал среди этих милых улыбчивых лиц, знакомое лицо того загадочного юноши из ресторанчика. Но не было ни кого даже отдалённо похожего. Это его не то что бы огорчало, но и привносило в его бочку мёда, ложку дёгтя. Он не любил загадки без ответов.
К тому же спустившись однажды с лестницы, он заметил сидящего на диване Дэвида. Сделав вид, что вовсе не удивлён столь скорому возвращению англичанина, Лестат как ни в чём сел рядом.
- В Рио плохая погода? – спросил он.
Дэвид посмотрел на него так, словно его так и подмывало выдать нечто типа: «Плоская шутка, мальчик» или « Нашёл над кем подтрунивать». Но он промолчал, поджав губы.
- Нет, просто там нечего делать. – Ответил тот сухо.
Кажется, он продолжал пожинать в душе плоды их, так и не состоявшейся ссоры. Что ещё больше раздразнило и развеселило Лестата. Он протянул руку по спинке дивана вдоль плеч Дэвида и, подсев ближе, доверительным шёпотом сообщил ему.
- Здесь столько произошло, пока тебя не было.
Англичанин, нахмурившись, посмотрел на улыбающегося друга.
- Я вижу, – сказал он, отодвигаясь. – А где Луи, он так и не вернулся?
- Возвращался. Но снова ушёл. Не волнуйся с ним всё хорошо. – Заверил Лестат.
Дэвид всмотрелся в довольную физиономию блондина. И вдруг тяжело вздохнув, обратился взором к небесам.
- Только не говори, что ты снова сделал с ним это.
- Нет, за кого ты меня держишь, конечно, я и не думал. Мы с ним немного… – Вампир замолчал, вспоминая. – Побеседовали. Излили... Он излил мне душу, я его утешил. И мы, вроде как, всё решили.
Дэвид внимательно выслушал его. На сердце у него было не спокойно, Лестат явно много не договаривал. Но в том, что проблема с Луи решена, он, почему-то не сомневался.
***
- Эй, парень! Два пива!
Брюнет вышел из задумчивости и, равнодушно кивнув, поставил на стол две запотевшие холодные бутылки. Парочка ушла в глубину шумного зала. Луи проводил их взглядом и от нечего делать стал протирать стойку.
В чём-то он соглашался с Лестатом. Не легко быть смертным. Не считая того, что нужно банально работать, искать жильё и еду. Ему стоило огромных усилий устроиться на работу. Врать он, конечно, не умел, но здешнему хозяину было всё равно, есть у него документы, потерял он их или нет. Хозяин бара был не чист на руку и прятался от налогового департамента, поэтому и согласился взять его. Хотя платил честно, на удивление.
Спустя два месяца, Лестат не появлялся на горизонте. Не то что бы это задевало самолюбие Луи, но всё равно, ожидалось другое. Постоянно ловя себя на том, что пялится на двери, Луи ужасно сердился на свою слабость. Но гордость не позволяла вернуться, несмотря на то, что заветный дом стоял всего-то в другом конце города. Пару раз Луи брался за трубку телефона, но, не зная ни телефона, ни имени, на которое оформлен дом, вынужден был отступиться. Ему дико хотелось узнать хоть самую малость о том, как Лестат сейчас живёт. Вернулись ли Дэвид, Меррик? И скучает ли этот Паршивец по нему? Последнего хотелось сильнее.
- Добрый вечер, Луи.
Он замер вместе с тряпкой, поражённо уставясь на отражение в отполированной столешнице. Медленно подняв глаза, он сглотнул и выдавил подобие улыбки.
- М-мариус, какого чёрта, ты тут делаешь?
Ожившая статуя приподняла бровь и, не едва заметно пожав плечами, ответила.
- Слухи, Луи, добрались и до нас и даже дальше. Маарет не смогла бы сама приехать, поэтому проверить справедливость сплетен послали меня.
- Слухи? – Луи недоверчиво нахмурился.
- Именно. Бродячие бессмертные в один голос заявляли, что легендарный Луи стал смертным. Естественно из тех, кто тебя знает, в это мало кто поверил. Но когда Лестат убил одного из молодых вампиров, который выслеживал того самого, якобы смертного Луи, все задумались.
Луи сжал пальцы на тряпке. Лестат убил молодого вампира, выслеживающего его. Это что шутка?
- Я был у Лестата, и он мне поведал всю твою невероятную историю. Я и тогда не поверил, поэтому он подсказал, где тебя можно найти. И если откровенно, мой друг, я в глубоком шоке. Когда это случилось с Лестатом, было хотя бы логичное объяснение, а ты.
Но Луи его не слушал. Он стремительно краснел. Пока, наконец, не заметив это, Мариус настороженно не замолчал.
- Так значит, он всё это время крутился вокруг? – прошептал Луи, чувствуя, как закипает в нём ярость.
Ну, конечно. Всё это время бродил за ним по пятам и спасал от любопытного молодняка, который уж конечно был в нём заинтересован. Мало того, он слышал все, о чём он думает, мерзавец.
- Знаешь, Луи, вообще-то я пришёл вовсе не выслушивать твои личные переживания. У меня для тебя сообщение от Королев.
Мариус поймал его взгляд. У Луи всё похолодело внутри. Королевы неспроста прислали сюда одного из древнейших. Да и не стали бы они ввязываться, не будь на то причины.
- И что это?
- Ты должен выбрать. Либо ты возвращаешься, становясь вновь вампиром, либо уходишь раз и навсегда. Королевы считают это единственным выходом из сложившейся ситуации. Учитывая случайность произошедшего и твоё право на выбор, никто не принуждает тебя ни к тому, ни к другому. Ты должен решить сам, но чем скорее, тем лучше, – равнодушно сказал Мариус.
- Я бы выбрал, Мариус, есть проблема...
Вампир не дал ему договорить, подняв затянутую в бардовую перчатку ладонь.
- Их решат, если ты уйдёшь. Молодняк успокоят и запретят тебя трогать. А остальные, неужели ты думаешь, что судьба какого-то смертного заставит нас изменить свою привычную жизнь.
Луи отбросил тряпку в сторону и возвёл глаза к небу.
- Одного я знаю. – Сообщил он, складывая руки на груди.
Мариус задумался и, погладив подбородок, пожал плечами, совсем по-человечески.
- Я думаю, это мы тоже сможем уладить. Это будет труднее, но... Я лично этим займусь, и к тому же есть ещё Королевы.
Луи усмехнулся.
- Нам обоим хорошо известно, что для Лестата нет такой силы, способной свернуть его с пути.
Мариус пронзил его взглядом, так что ему стало неловко.
- Ты этим похваляешься и гордишься. Луи, не сам ли ты виновен в том, что он тебя не отпускает? Может, есть причины, по которым он не желает расстаться с тобой?
Луи отвёл глаза и стал разглядывать зал полный таких же живых, как и он.
Конечно, он не хотел отпускать Лестата. Да и как он мог это сделать. Но выбор он давно уже сделал. Только куда ему идти?
- В таком случае, возвращайся. И для этого не обязательно обращаться к Лестату. – прошептал Мариус.
Его твердая ладонь раскрылась цветком перед ним. На идеальном лице застыла тёплая улыбка, такая же, которой светилось его лицо в коридоре после похищения Акашей Лестата. Луи посмотрел на предложенную руку, и вдруг изнутри поднялось некое гаденькое чувство. Он опёрся локтями о стойку и приблизил своё лицо к застывшей маске бессмертного.
- О да, Мариус, ты бы не отказался, не так ли? Как и Арман, наверное? Но разве тогда я не сказал тебе, нет.
Ладонь сжалась в кулак и исчезла в складках плаща.
- Было бы предложено… – прошептал Мариус и тут же поднялся.
Луи посмотрел на него снизу вверх. Древнейший не выглядел ни оскорбленным, ни обиженным, выражение его лица не претерпело никаких изменений.
- Я всего лишь передал тебе волю Королев. Твоё дело подчиниться или нет. Но если ты надумаешь уходить, уходи быстрее и дальше. А возвращаться, ну это уже твоё дело, как это сделать.
Уходил он на удивление обычно. Наблюдая за тем, как он с достоинством шествует через зал и скрывается за дверьми, Луи не переставал кусать губы, идиотская привычка от которой он никак не мог избавиться.
***
Дело сдвинулось с мёртвой точки. Лестат понял это после встречи с Мариусом. Если королевы заинтересовались происходящим, то события закрутятся быстрее. Пора бы. Луи вёл себя на удивление тихо и примерно. Нашёл работу, жильё и, кажется, даже друзей. Они с Дэвидом приглядывали за ним по очереди. Конечно, англичанин узнал всё, и постепенно смог снова разговаривать с Лестатом, а держаться от него подальше.
В последнее время Лестат занимался только тем, что отпугивал наглый молодняк. Наглые и заносчивые бессмертные так и норовили приблизиться к Луи ближе. Естественно, кто-то хотел просто поглазеть на вампира, ожившего вновь, а кто-то лелеял в душе очень нехорошие затеи. Одного особенно бойкого пришлось успокоить навсегда, зря конечно. После этого-то и появился Мариус. Он рассказал о решении Королев. Лестата это мало впечатлило, что б там Луи не нарешал, он от него не отвяжется, иначе он не Принц Тьмы. Мариус пригрозил ему гневом Цариц. Он только про себя посмеялся. Нет, он уважал обеих сестёр, но даже они были не в силах отнять у него его детище, пусть и сбежавшее. Дэвид молча следил за его действиями, возможно, его многое не устраивало, но после их откровенного разговора он не перечил ему ни в чём. Наверное, между ними установилось то доверие, к которому оба стремились с первой встречи.
Наблюдая за поведением Луи издалека, Лестат часто задавался вопросом. Почему бы и вправду не оставить его в покое. Тот действительно не тяготился своим существованием и держался молодцом. Но, иногда заглядывая в его мысли, он слышал там своё имя и улавливал ожидание. Тогда, стиснув зубы, он оставался на прежнем месте. Дэвид тоже слышал это и удерживал себя от желания пойти и поговорить с Луи. Но все трое не предпринимали никаких действий. Пока не появился Древнейший.
После отъезда Мариуса Луи исчез. Такой поступок был равносилен ответу на поставленный вопрос, но Лестат не собирался сидеть, сложа руки. Он знал, что Луи по-прежнему где-то в городе. Дэвид только диву давался, как отлично Лестат ощущает месторасположения Луи. Оба жили спокойно, пока знали, что с их проблематичным другом всё в порядке.
Но однажды сквозь дневной сон Лестат услышал. Ничего особенного, шум городских улиц, шелест колёс автомобилей. Но там было ещё что-то. Звук тормозов и грохот тяжёлого грузовика. Толпа народу, их гневно-перепуганный ропот. А главное боль, скрутившая конечности. Вампир бы закричал, если бы смог. Жар был ужасный, как будто солнце нашло его снова. Но он исходил от асфальта, от пламени, горевшего прямо рядом с ним. У него на глазах, лежавшая на боку цистерна фонтанами хлестала в небо желтоватой, плохо пахнущей жидкостью. А потом иной фонтан брызг пламенем взметнулся к небесам и скрыл зависшее там утреннее солнце.
Проснувшись вечером в кровавом поту, Лестат едва нашёл в себе силы выбраться из гроба. Постепенно странное чувство отступало и проходило, но непонятное жжение не оставляло его грудь. Спускаясь вниз по лестнице, прокручивая в голове события видения, и не мог соотнести их ни с чем. В гостиной он сел на диван и бессмысленно уставился в одну точку. Дэвид, пришедший позже, не смутился молчаливостью Лестата. Присев рядышком, он включил телевизор на новостях. Не то что бы жизнь смертных его интересовала, но он в силу своего воспитания старался держаться в курсе дел большого мира.
Экран замигал, привлекая внимания Лестата. В новостях сообщалось о самой крупной за последний месяц аварии.
«Припозднившийся бензовоз не справился с управлением и на полном ходу протаранил рейсовый автобус, следовавший в ******. Цистерна перевернулась, что спровоцировало взрыв».
Картина догоравшего корпуса автобуса и пожарных поливавших последние остатки пламени заставила Лестат податься вперёд. Дэвид удивлённо взглянул на взволнованного друга. Плачущие в экран родственники погибших, репортёры, полицейские, расхаживающие вдоль шоссе, кран, поднимавший на грузовик цистерну: всё закружилось в единой карусели перед глазами. Где-то глубоко задвигалось неприятное существо по имени страх и отчаянье. Рука Дэвида легла на плечо, и его голос твёрдо поинтересовался.
- Что происходит?
- Луи. – односложно ответил Лестат и поднялся.
Дэвид, поражённый догадкой, смотрел на него. Молчание повисло между ними с пугающей очевидностью. За окном зашумел ветер, и забились ветки деревьев. Лестат опустил глаза в пол. Дэвид, встав, отошёл к окну. У него не было сил спросить, уверен ли блондин в том, что сказал. За прошедшее время он уже насмотрелся на его феноменальную способность обнаруживать Луи. Луи? Вампиры не умеют жалеть и скорбеть. Ещё как умеют.
Лестат хотел плакать, но не мог.
«Всех выживших перевезли в больницу святого Себастьяна».
Вампиры встретились взглядами. Дэвид попытался тут же отвести свой, но не стал. В голубых зрачках проскользнуло что-то светлое. В следующую секунду Лестат сорвался с места.
- Дэвид, он жив! – прокричал, выбегая на улицу.
Англичанин бросился следом. Они бежали через ночной город, рассекая толпы народу. Смертные их даже не замечали. Так что до дверей больницы они добрались очень скоро. В холле две молодые дежурные сестры до смерти перепугались, когда двое мужчин выросли перед ними словно из-под земли.
- Где разместили пострадавших в аварии? – спросил Лестат.
Девушки непонимающе переглянулись.
- Какой аварии? – наконец переспросила она.
- Рейсового автобуса, - уточнил Дэвид.
- А, вот какой, все пятеро в реанимации. - Равнодушно махнула рукой вторая.
Лестат тут же исчез в указанном направлении.
- Эй, туда нельзя! – только и успели выкрикнуть вслед обе, непонимающе уставляясь на Дэвида.
Тот вежливо объяснил им сложившуюся ситуацию. И, несмотря на протесты, направился следом, только более, человеческой походкой. Двое сестёр переглянулись и продолжили бессмысленный прежний трёп.
Англичанин нагнал Лестата только через этаж, тот не стал ждать лифта. В хорошо освещенных коридорах больницы они наткнулись на двух разговаривающих докторов. И едва успели затормозить, почувствовав их присутствие ещё за углом. Увидев посторонних, один из врачей направился к ним.
- Простите, что вы тут делаете? Время приёма кончилось уже давно. – Спросил недовольный доктор лет тридцати.
Лестат собирался ответить что-то резкое, но Дэвид опередил его.
- Понимаете, мы ищем одного человека. Он попал в аварию, ту, что случилась утром по дороге на *****. И мы даже не знаем, жив ли он. В общем, мы надеемся, что он среди пострадавших.
Доктор слушал, переводя взгляд с одного на другого.
- Как выглядит ваш друг? – спросил он под конец.
- Высокий молодой человек лет двадцати пяти, с чёрными волосами и зелёными глазами. – Ответил Лестат.
Врач вдруг улыбнулся и, отвернувшись, сделал жест следовать за ним. Оба вампира облегчённо вздохнули. А Лестат понял, почему он так отреагировал, всё его существо сразу поняло, что Луи жив. Поэтому он не мог заплакать.
- Ваш друг просто счастливчик. Его дважды просто вышвырнуло из рук смерти. О таких говорят, родился под счастливой звёздой. Сначала ему удалось выбраться из перевернувшегося автобуса, а потом его взрывной волной откинуло в сторону от огня. Так что... Конечно, он сломал себе кое-что, у него сотрясение, ожоги, но ему повезло больше чем остальным. Мы когда осматривали его, пошутили, мол, у этого парня договор со смертью.
Лестат усмехнулся в спину человеку. Договор со смертью, пожалуй, он прав.
Врач открыл одну из палат и впустил их внутрь.
Луи лежал без сознания под капельницей. Фонарь, светивший в окно, выхватывал его лежащие вдоль одеяла руки.
- Я бы посоветовал кому-нибудь из вас пойти и оформить его. А то из всех у него одного не было имени и документов. Мы уже думали, что у него вообще никого нет в этом городе. – Сказал доктор.
Дэвид взял его под локоть.
- Конечно, я это сделаю, покажите где.
Врач хотел, было, сказать, что у администратора, но, посмотрев на застывшего Лестата, понимающе последовал за Дэвидом.
- Вы родственники? – спросил он в коридоре у англичанина.
- В некотором роде, – не задумываясь, ответил ему вампир.
Лестат взял стул и сел около Луи. Он выглядел ещё более беззащитным и слабым. Наверное, он сам выглядел так же, когда Гретхен увидела его в больничном коридоре. На виске снова появилась ссадина. На щеке остался длинный след от поцелуя с асфальтом. А левая рука была перевязана, очевидно, обожжена. Луи тяжело не ровно дышал, и он шестым чувством понял у него сломано ребро.
- Луи, Луи. – покачал он головой, беря его здоровую руку в свои.
Ресницы смертного задрожали и взметнулись вверх.
- Лестат. – шёпотом сказал Луи.
- Ну а кто же ещё. – Вампир подался ближе, чтобы он смог рассмотреть его.
Смертный с трудом повернул к нему голову. В темноте его глаза блестели совсем как два изумруда.
- Почему ты всё время хочешь бросить меня? – спросил вампир.
Луи сглотнул, но промолчал.
- Почему жить кое-как и где попало тебе интересней, чем со мной? Ведь я много раз говорил, без меня твоя жизнь будет ужаснее, чем ты себе представляешь. Я открыл тебе своё сердце, а ты сбежал. Ты захотел остаться смертным. И, где ты теперь. Едва не умер самой нелепой смертью.
Брюнет молчал, слушая с видом провинившегося ребёнка. Лестат не выдержал, поцеловал его и прижался щекой к его здоровой тёплой, одновременно сжимая его пальцы.
- Только не думай, что останешься человеком после этого.
Луи вздрогнул, но противоречить не стал.
- Уж лучше я сам остановлю твоё сердце, чем случайность, болезнь или шальная пуля в грязных кабаках. И не надейся на жалость. Плачь, оскорбляя, я возьму тебя снова, как бы ты не возненавидел меня после.
Смертный задышал глубже и быстрее. Лестат заглянул ему в лицо, оно горело.
- Хорошо. Пусть так. Я пойду с тобой снова.
Они столкнулись лбами и молча искали в душах друг друга. Но всё было как прежде.
Дэвид корректно закашлял в кулак. Увидев его, Луи улыбнулся, рукой отпихивая от себя вампира.
- О, Дэвид, ты вернулся! – сказал он ему.
- Да. И я всё знаю. – Добродушно смеясь, сообщил тот вместо приветствия.
- Что ж… – тут же сник смертный, - это значит, что я долго не смогу смотреть тебе в глаза.
- Ничего подобного, мой друг, меня этим вряд ли можно смутить, помнишь? – англичанин лукаво подмигнул, подходя с другой стороны.
- Так, так, так, я чего-то не знаю. – Притворно насторожился Лестат.
- Ты проспал этот момент. – Отмахнулся Дэвид.
Лестат ощутимо сжал ладонь смертного, так что даже вскрикнул от боли. Вампир моментально отскочил в сторону, когда рассерженный Луи попытался дать сдачи забинтованной рукой. В чём раскаялся, зашипев от боли. Дэвид засмеялся и помог смертному, швырнув в блондина маленькой подушечкой с другого стула. Конечно же, Принц Тьмы увернулся.
- Двое на одного. Я бы сказал, что это не честно. – Ответил Лестат, поднимая подушку и размахивая ею в воздухе.
- Ведёте себя как дети. – Авторитетно заметил Луи.
- Лестат, что у него сломано? – спросил Дэвид.
- Ребро и правая нога, – ответил сам смертный.
- А левая, значит, нормально себя чувствует.
- Не надо Дэвид, это так жестоко, он боится щекотки. – Притворно ужаснулся Лестат.
Луи настороженно натянул одеяло до самого подбородка.
- Только троньте, заору, и вас выгонят. – Предупредил он.
Это не остановило вампиров, накинувшихся на него с двух сторон.
- Простите, – послышалось со стороны двери.
Оба бессмертных тут же отпрыгнули прочь, и сделали невинные лица. Но это отнюдь не был медперсонал.
У входа, смущённо сложив руки перед собой, стоял юноша, хорошо знакомый Лестату. Он был в том же, что и в ресторанчике, только ещё обмотан длинным шерстяным шарфом.
Дэвид смотрел на него с нескрываемым удивлением и в то же время неприязнью. Молодой человек тоже кидал на него ненавистные взоры из-под чёлки.
- Ты, - Лестат был обрадован и снова смущён таким бесшумным и бесцеремонным появление.
Сейчас он меньше всего был настроен разбираться с этим таинственным типом.
- Добрый вечер, Лестат. – по-дружески ответил незнакомец.
- Вы знакомы? – Дэвид одарил блондина недовольным взглядом.
- Эрик Вандер Мирекол, что ты забыл тут, ума не приложу. – Вдруг огрызнулся англичанин.
- Не твоё дело, Дэвид Тальбот. Я пришёл извиниться перед Луи.
Парень виновато потупился и стал перебирать край шарфа.
- Но я тебя не знаю. – Подал голос, окончательно запутавшийся в происходящем Луи.
- Вы не помните. Но боюсь, это я виноват в том, что вы снова стали смертным. Это на меня вы напали в парке. Это моя кровь так вас изменила.
Продолжение следует…...
@темы: Вампирские хроники, Луи/Лестат, моё соучастие, моё творчество
-
-
08.04.2012 в 18:34Очень понравились и первая, и вторая части.
А продолжение будет?)
-
-
09.04.2012 в 16:02-
-
28.01.2013 в 14:42(хотя бы потому, что имя "Луи" не склоняется).
-
-
25.03.2013 в 00:04