С каждым днём это сосущее чувство лишь усиливается. Я чего-то боюсь, а чего сама не понимаю. Просыпаясь по утрам, как обычно в полдень, я, долго рассматривая колышущие на окрепшем в последние дни ветру ветки, внушаю себе, что не стоит забираться с головой под одеяло в поисках спасения от мыслей. Его там нет, и никогда слабонервное удушье никого не выручало.
Захотелось побросать вещи в сумку и уехать «В деревню, к тетке, в глушь,….» в Вазыки!
Или как оно там называется это священное место моего детства? Где небо такое близкое, что, кажется можно погладить брюхо каждому неспешно ползущему белоснежному барашку-облаку. Куда меня часто увозили от городской суеты и пыли, обрекая на одинокие скитания по окрестностям наедине с собой и своими воображаемыми друзьями.
Тогда в таких каникулах я не видела ценности, они мучительно тянулись неделями оторванности от благ цивилизации и малочисленных друзей из плоти и крови.
Тем сильнее моя душа стремиться вернуться туда сейчас.
читать дальшеПровожать солнце, сидя на откосе над стремительно подмывающей почву рекой и восхищаться многообразию оттенков небосвода. Нет ничего прекраснее, чем болтать ногами в пустоте весь закат, а потом оббегать покосившуюся сарайку, чтобы облокотившись об шершавый плетень пожираться глазами разгорающуюся луну, до тех пор пока не придёт время идти спать.
Утром просыпаться в одиночестве на прохладном мосту отовсюду скрипящей избы и лениво одеваться в кое-как сброшенную накануне на старый ларь легчайшую одёжку. Бабушки, за светло, в утлой лодчонке отбыли на другой берег за черникой, оставив деревенский сытный завтрак.
Наспех прожевать всю эту калорийную радость и прочь из дома. Шататься среди необъятных заброшенных колхозных полей, с заплатками картофельных грядок. Вытаптывать петляющую по лесу дорожку, ныряющую из одного песчаного овражка в другой. Колобродить в чужом саду, объедая вишню и кусты малины безжалостнее, чем всякие там плодожорки. После полудня сходить переодеться и мчаться через весь посёлок к песчаной косе, где сердобольным кем-то сколочена крепкая вышка для прыжком. Барахтаться в речке пока не посинеешь и не покроешься мурашками. Но самое главное не валяться долго на отмели, ибо там вечно греют склизкие чёрные тельца вечно голодные пиявки!
Пока усталый бредёшь обратно волосы успеют высохнуть. Бабушки успеют вернуться с полными корзинами чёрных бусинок ягод. И странно, откуда у пожилых людей столько терпения, чтобы ползать на коленях по лесу собирая по чайной ложке этих скромных даров природы. Гораздо приятнее лопать огромной ложкой лакомство из черники и земляники в подслащенном свежем молоке. Правда, прежде придётся осилить тарелку щей, самых вкусных во Вселенной, из печки. А к вечеру будут поджарые ватрушки.
И так всё размеренно и спокойно. Как говорят поэты напоено тишиной и негой. Сидишь на рассохшемся шатком крыльце, забросив ноги на лавку напротив, и читаешь роман или пишешь его сам. По субботам пугающая угаром баня, с привязанной к колышку бодливой козой. Во время дождя непередаваемо мелодичный стук по крышам. На заре петухи и бредущие на выпас заунывные коровы. Из всех потрясений, редкий треск престарелого мотоцикла какого-нибудь деревенского дурачка-простофили. Страшные сказки от бабушки, чья изба стоит аккурат, напротив опалённых развалин, где, ну кто бы сомневался, жила ведьма. Шипящий телевизор, вещающий два федеральных и один региональный канал. Никаких магазинов, кроме видавшего виды грузовичка с хлебом кое-чем из первонеобходимого, и сельского продмага за двенадцать километров от деревеньки.
Никаких лишних людей, одни старожилы на главной лавке, в неприступном кольце из семечной шелухи.
Вот куда охота дёрнуть. Где тянет спрятаться от мыслей, от чувств. Природа выдавит из меня городскую гнусь, выжмет чёрную жижу сомнений. Лёжа в траве и пожёвывая сухую травинку грешно, пропуская лучи, сквозь тонкие веки, думать о плохом.
Но прежде чем, я успеваю вспомнить на какой автобус надо сесть и с какого вокзала отбыть в пятичасовое путешествие, я вспоминаю, что тётка, владелица, той благословенной недвижимости, куда я рвусь душой, крыса распоследняя. И её гадское отношение к людям давно развело пути-дорожки наших семей. И кузен мой, тот ещё вахлак нечесаный. Вспомнить его неумелые домогательства даже смешно. И в принципе нечего мне делать в той стороне, ибо бабушкин дом в тех краях продан был лет пятьдесят назад, за возможность жить в городе Горьком. С землёй сравнялся он и на месте его растёт густая малина, да крапива; бабуля мне показывала.
Так вот, единственное место на Земле, где душа моя была в подлинном покое отпуска не принадлежит мне ни коим образом, кроме как на праве сентиментальном.
За окном полощутся ветки деревьев, по квартире летает сквозняк будто заунывный призрак. И я по-прежнему не знаю как быть, что делать, куда бежать….
Listen or download Фортепиано, Скрипка и Бит for free on Prostopleer