Danke Papa...за то, что ты не существуешь.
Пишут все в семнадцать лет.
Да нет, не все.
Я вот да. И после немножко. Пока не остыла к рифмам. Но однажды Рембо, навсегда Рембо...
Ни в коей мере не сравниваю себя с великим мастером. Просто прикинув на себя пальто поэта, или даже натянув, по ошибке, его перчатки, ты никогда не избавишься от этого душевного настроя. Заносишь наряд до дыр, но не избавишься от романтики пера и чернильного сердца.
Забравшись в недра своего архива, я отыскала все свои сборники.
Да, пока тебе семнадцать, ты занимаешься скрупулёзным собором листочков с любым всплеском творческой активности, оформляешь в сборнички, украшаешь их розочкам и крылатыми кошечками. Потом жутко гордишься. До тех пор пока твой близкий человек не разбивает вдребезги твоё тщеславие.
И ты ломаешь перья. Закрываешь черновики в ящик, и лупишь себя по рукам, только рискни они потянуться к клавиатуре.
Зато как приятно теперь отыскать шесть 0_0 моих стихотворных сборников. Про три последних я благополучно забыла. Видимо посчитав их неудачными. Но чёрт возьми, теперь они меня греют. Ещё как греют. Как напоминание лучшего во мне.

Да нет, не все.
Я вот да. И после немножко. Пока не остыла к рифмам. Но однажды Рембо, навсегда Рембо...
Ни в коей мере не сравниваю себя с великим мастером. Просто прикинув на себя пальто поэта, или даже натянув, по ошибке, его перчатки, ты никогда не избавишься от этого душевного настроя. Заносишь наряд до дыр, но не избавишься от романтики пера и чернильного сердца.
Забравшись в недра своего архива, я отыскала все свои сборники.
Да, пока тебе семнадцать, ты занимаешься скрупулёзным собором листочков с любым всплеском творческой активности, оформляешь в сборнички, украшаешь их розочкам и крылатыми кошечками. Потом жутко гордишься. До тех пор пока твой близкий человек не разбивает вдребезги твоё тщеславие.
И ты ломаешь перья. Закрываешь черновики в ящик, и лупишь себя по рукам, только рискни они потянуться к клавиатуре.
Зато как приятно теперь отыскать шесть 0_0 моих стихотворных сборников. Про три последних я благополучно забыла. Видимо посчитав их неудачными. Но чёрт возьми, теперь они меня греют. Ещё как греют. Как напоминание лучшего во мне.
Поэт и Ангел.
Тот день был светлый и не жаркий
И сонной неги дым витал.
Я сел читать в тенистом парке,
В беседке, где фонтан журчал.
Была ли книга интересной,
Иль ветерок смешил листву,
Как вдруг спорхнув из поднебесной
Мой ангелок прильнул к плечу.
Сперва, взялся читать со мною,
Потом, соскучившись, зевнул.
И убаюканный, поющей гимн, водою,
Сложив крыла, тихонечко уснул.
читать дальше
Тот день был светлый и не жаркий
И сонной неги дым витал.
Я сел читать в тенистом парке,
В беседке, где фонтан журчал.
Была ли книга интересной,
Иль ветерок смешил листву,
Как вдруг спорхнув из поднебесной
Мой ангелок прильнул к плечу.
Сперва, взялся читать со мною,
Потом, соскучившись, зевнул.
И убаюканный, поющей гимн, водою,
Сложив крыла, тихонечко уснул.
читать дальше
