Жгите столицу! Уходим.

[bolsheeizzol]

саморазрушение в процессе

Утром собираясь на работу, через титаническое усилие перед тем, встав с постели, будто "из мертвых", спросила про Шефа.
- А он бедняга застрелился от отчаянья, - пошутил Фриц.
Отчитала дурака и послала за ним. Пока пила кофе, мы поболтали. И беседа была такой же ноюще-тянущей как и погода за окном. Из недвижного зноя в пасмурную липнущую к коже хмарь. Тот еще переход. Никакого облегчения гроза не принесла.
- Капитулируйте, - бросает Шеф раздражённо. - Не длите агонию.
- Чего Вы от меня собственно хотите, возвращения к исполнению первоначально согласованного плана?
- Я просто требую действий. Само по себе движение, уже прогресс.
- Куда?
- Куда угодно, просто двигайтесь. А Вы....

В общем не приятный получился внутренний диалог.

Накануне беседовала с далеким другом, высказавшим дельную мысль, что мне сейчас не то чтобы победа нужна, не о том речь, мне свое надо вернуть.
И видимо фраза эта плотно засела у меня в мозгу. И потому с утра дурно себя чувствую. Вяло. Слабо. Пораженчески.
Ведь в сущности, чего я добиваюсь? Чего я хочу? Если пользоваться аналогиями, которые тут рядом, что называется под рукой, то я банально веду войну на истребление. Причем изничтожаю отнюдь не врага, а самое себя. То и дело совершая ошибку: там где, есть только "да" или "нет" ищу компромисс, там где надо искать точки соприкосновения, занимаю не сгибаемую принципиальную позицию.
Сознательно ищу способ "продавить" свою начальницу. Потому что мне противна сама мысль, что человек вроде нее "побеждает". Мне нужно, чтобы она публично признавала мою необходимость, значимость и мои достоинства. Мне нужно, чтобы она извинялась если оскорбляет меня как личность. Моё "Я" требует этого. Однажды на этой банановой шкурке мы уже подскользнулись. А ведь она даже не разу вслух не сказала "Лиза вернись, я была не права". Мы остались в зоне "ты меня понимаешь/будем считать что да". Толку то? Ещё один год чужого самоутверждения за мой счет. И я кажется действительно заболела. Разваливаюсь буквально на куски.
В ссоре с одним не безразличным мне человеком я не в состоянии заставить себя пойти на уступку. В сложившейся ситуации моя вина есть лишь в излишнем рвении и неисправимой дурости. Путём манипулирования и давления из вне, намеренного и не очень, БеТТи по дебильному обыкновению, взяла на себя ответственность за то, за что брать на себя никто не хотел. Как всегда короче. Ибо честная без меры, ага, и больше всех надо. Посчитала, так будет правильно, значит и оказалась крайней. Собственно ничего нового под солнцем. Но поскольку моей вины в том нет, я не стану изобретать причины для извинений. Если гордость моего друга задевает такой подход, так я готова переступить через случившиеся и жать дальше в согласии и понимании. Пусть оно лежит мертвое и молчаливое, но лежит же и не трогает. Однако человек категорически отказывается идти на встречу даже на таких условиях. А сама я не пойду. Ни я это начала, ни мне играть последний аккорд.
Но самое главное, в день, когда меня стали внаглую грабить, я ничего не предприняла. Просто сидела и наблюдала как выносят мебель, картины, книги, как ходят по ковру, смеясь над вскрытыми замками. Словно оцепенелая от неожиданности. Так бывает, идеальную систему защиты может одолеть какая-нибудь мелочь. И вот ты сидишь на последней табуретке, и тебя гладят по головке и суют шоколадку, или конфету или печеньку. И ты послушно жуёшь. Собака Павлова, да?

"-Это не преднамеренно...,
- Разве это имеет значение, - сжимает челюсть шеф, - разве существенно, сознательно или нет?! Ты же все видишь, все понимаешь. И не только ты, остальные тоже понимают.
- Никому нельзя доверять, особенно посторонним.
- А себе?! Ну хотя бы себе ты довериться можешь? Мне?
- Вам?
- Мне. Я тоже это вижу.
- Мне нужен "коридор".
- Нет не нужен, я давно обозначил, что нужно. Тогда не понадобиться никакого "экстренного клапана"."

Статистика, восприятие, один звоночек, второй. Это не сигнал к употреблению пищи. Это тревожный звонок. Встаешь с треклятой табуретки, а вокруг уже не просто голые стены, скелет здания, без стекол, без кровли. И отовсюду, отовсюду...

"- Чья эта жизнь? - наседает шеф. - Чья эта жизнь, я спрашиваю?
- Я не могу.
- Ты не можешь усидеть на двух стульях. Но всегда пытаешься. Ты не можешь победить в войне, в которой не участвуешь. Но ждешь, что тебя объявят победителем. Ты не сорвешь "банк", не пожертвовав ставкой. Ты же ненавидишь азартные игры. "

Я думаю про себя всегда, что я психованный не адекватный эгоист подверженный приступам мизантропии, не понимающий других людей и делающий им больно. Но....

"- Ты просто пиздец добрая и наивная аки ребёночек.
- Заткнись, Фриц! - Орем мы на наглую адъютантскую морду, у коей личное мнение нигде не держится и не умещается."

Надо спасать, то, что осталось. Может быть нам придется бросать "города", "сжигать мосты", но мы должны спастись. Потом мы вернемся и еще повоюем. Потом...

Спасти, что осталось.

Вечером разглядывая "орла и змею" на свое руке, я снова выключаюсь.

"- Фриц, за шефом, быстро.
Хожу по кабинету, в нервном возбуждении. Дверь тихо распахивается....
- Господи, шеф...
- Только не плачь снова, и не превращайся в маленькую девочку...."

Я плохой солдат, но из плохих не послушных солдат получаются настоящие герои. Так ведь?