Драббл: Илья стреляет...

[bolsheeizzol]

Начнем потихонечку.
Название: Илья стреляет...
Автор: БеТТи Бр@во
Бета: Explode
Фандом: Агенты А.Н.К.Л.
Категория: джен, с соскальзыванием в пре-слэш
Рейтинг: PG
Жанр: юмор с соскальзыванием в мягкий ненавязчивый стеб
Персонажи: Все та же троица Илья/Наполеон, Габи.
Размер: 1250 слов
Статус: завершен
Дисклеймер: Искусство должно быть свободным и бедным. Я, по-прежнему, бедный и свободный.
Размещение: по доброй воле, размещаю лично. Копировать с сохранением авторства. Желательно оповестить куда изымается.)
Критика: Автор с ней уже смирился XD
От Автора: После закрытия 2-го тура феста, Автор обсуждал заявку 2.34 (Илья выстрелил в тот момент когда Наполеон кинул ему часы.) прогуливаясь с другом. Спонтанно Автор исполнил сам (очень вовремя и совершенно случайно). Собственно это получается исполнение заявки друга исполнить заявку. ))

Илья стреляет...

Илья был больше чем разочарован, дважды его оставили в дураках. Сначала Габи сбила с толку милым и беззащитным образом «девочки из мастерской», а теперь ещё и Соло. Пижонская наружность с самого первого взгляда не вызывала к себе особого доверия. То, что црушник сука каких поискать (и во всём свете не сыскать), буквально написано поперёк наглой физиономии. Однако отчего-то Илья позволил себе усомниться. Потому ли, что Ковбой не всегда был так неправ, как хотелось бы? Потому ли, что он полез за ним в воду? Потому ли, что Курякин сам спас незадачливого американца, вовремя вмешавшись в увеселительные пытки дядюшки Руди? Впрочем, конечно же! С точки зрения циничного расчёта они поквитались едва расстегнулись ремни и немного подгоревший Соло сполз с импровизированного электрического стула.
Quid pro quo. Услуга за услугу – ничего личного. Ему-то уже стало казаться…
Увы, нет никаких друзей, кругом всегда одни враги: явные, скрытые или потенциальные. Глупо было допускать хоть на минуту исключение из священного правила шпионажа.
«Да ты размяк, Большевик!» - вновь вспоминалось язвительное замечание самодовольного павлина.
«Ты кретин, Курякин!» - негодовал в перспективе начальник.
Нестерпимо больно получить оплеуху, когда уже почти поверил в лучшее в ком-то. Если Габи ещё можно было простить: у неё практически не осталось выбора, да и старалась вроде ради общего дела. Но вторая пощёчина…

Где-то на сей грустной ноте Илья закончил крушить номер под аккомпанемент тревожного набата стучащей в ушах крови. На враньё Теллер он закрыл глаза, снести подобное от Наполеона оказалось не под силу. Хотя десять минут назад он уверял, мол, все мы опытные агенты и окажись он на месте коллеги, шанс бы тоже не упустил.

Укладывая чемодан, Соло предусмотрительно припрятал пистолет в легкодоступном месте. Чтобы выхватить его неожиданно, перед тем не вызывая особого подозрения. Злополучный диск жёг ему пальцы. Он знал, Илья попытается отнять наследие профессора, если тому вдруг станет известно, какой неисправимый ворюга без пяти минут бывший напарник. А поскольку русскому в голову не придёт вежливо попросить поделиться, Наполеон предвидел, что тот придёт с оружием за пазухой.
Сам Соло не готов был стрелять в Курякина ни морально, ни физически – никак. Рука не поднималась. Он в принципе не любил убивать без объективной причины или острой необходимости. Пусть не в самом пекле, но на войне побывать он успел. Смертей насмотрелся досыта. Да к тому же речь шла о Большевике. Высоком, вспыльчивом не то роботе, не то большом ребёнке, сильном, идейном, необъяснимо очаровательном, немного дурном Илье.
Собственно, у Наполеона был план. Отличный план, изящно простой в исполнении, но с точки зрения разумных доводов совершенно идиотский. Никто не умрёт, в любом случае не в этом прелестном итальянском отеле. Конечно, после Соло рисковал вместо Нью-Йорка отправиться за решётку на оставшиеся пять плюс двадцать пять лет за измену Отчеству. Но с подобным исходом он уже абсолютно смирился, тешась мыслями о маленькой мести родному ЦРУ. Ещё он тихо уповал на чудо. Русская разведка могла сработать халтурно и вовсе не прознать про диск.

Здесь от размышлений Соло отвлёк стук в дверь. Чуда не произошло.

- Налей нам выпить, думаю, мы заслужили, - попросил Наполеон, якобы возвращаясь к прерванным сборам.
Выражение лица Большевика подсказывало: дело дрянь. Способность русского к прощению он явно переоценил. Или опять недооценил масштаб подлости умыкания диска из-под носа товарища в самый неподходящий для свинства момент. Аккурат после очередной своевременной подмоги; Винчигуэрра собирался нажать на курок, и одному Богу известно, пустили бы Соло в Рай, не швырни Илья в злодея мотоцикл. Иногда силовые приёмы Курякина наводили на американца дрожь. С этаким богатырём не совладать в честном поединке. Победить получится лишь схитрив.
- Ты часом не заболел? – уточнил Наполеон оглянувшись.
Курякин неопределённо кивнул, и, кажется, Соло почувствовал себя повинным во внезапном «недомогании» русского. В коммунистической решимости не наблюдалось ни малейшего просвета. Илье даже не особенно удавалось это скрывать. Тем более, когда ему на глаза попался диск, небрежно прикрытый для видимости жилетом. Неизбежность наливалась очевидностью. С тяжелым сердцем Наполеон взялся за пистолет.
Это будет настоящая дуэль. Без секундантов, правда, и лишней «поэзии». В последнее мгновение Соло решил рискнуть. Ведь Курякин его противоположность, следовательно, гораздо лучше. Между ними проскочила искра дружбы, ведь так? У дружбы ведь есть искры, или что там промелькнуло с яркой вспышкой? К чёрту сверхдержавы, к чёрту стену Берлинскую и не очень, они определённо выше капризов мировой политики. Если объясниться, Илья обязательно поймет.
- Чуть не забыл, сюрприз для тебя, - повернувшись, Наполеон кинул Курякину вещицу, призванную отвлечь внимание Большевика и снять общее напряжение.
Жаль, инстинкты профи сработали без осечки. Первым делом Илья стреляет. Автоматически, не особо целясь в приближающийся объект. Шелест пули практически не слышим, ему вслед приходит гробовая тишина. Сфокусировавшись, опешивший русский распознаёт загубленные отцовские часы, валяющиеся на ковре.
- Твою грёбаную мамочку! – сдавлено шипит Соло, оседая на прикроватный пуф-скамейку. По брючине стремительно расползается кровавое пятно, и пусть рана не угрожает здоровью в целом, настроение Ковбоя мигом испортилось.
- Не смей упоминать мою мать! – рявкнул Илья, перестав переводить недоуменный взор с часов на глушитель и обратно.
- Ты хотел убить меня! – пользуясь положением жертвы, обвинил Наполеон.
- Нет, - немедленно отказался Курякин, но потом замялся, - то есть да, но нет. Я решил, ты надумал избавиться от меня.
- Я собирался порадовать тебя, а ты, оказывается, конченый мудак, - ещё никогда Соло не испытывал злости и счастья одновременно.
Подняв часы, Большевик задумчиво покрутил их, оценивая степень повреждения. Облачко досады заволокло ясный взгляд.
- Сам виноват, - безжалостно рыкнул страдающий Наполеон.
- Ты диск спёр, гад, - обличающе ткнул дулом Илья.
Раз уж всё скатывалось в фарс, самое время прояснить ситуацию.
- Я планировал предложить сжечь его, придурок. Чтоб ни нашим ни вашим, - возмутился раненый, с опаской косясь на пистолет. К собственному он по-прежнему не стремился.
- Сжечь? – идеологически запрограммированный Курякин подвис, осмысляя инициативу. – Вот так просто?
- Все гениальное просто, - тепло улыбнулся Соло, - это разрешит наш конфликт, и мы останемся друзьями, Илья.
Американец протянул окровавленную ладонь, призывая оставить вражду по другую сторону баррикад. Без брезгливости и сомнений русский крепко ухватился за такую заманчивую возможность.
- Извини, - выдохнул Илья, помогая напарнику вновь утвердиться на здоровой ноге. – Не стоило тебе так резко…
- Согласен, - морщась, признал Наполеон, опираясь на любезно подставленное плечо.
- Я помогу, - друг был полон раскаянья и готов оказать посильную помощь.
- Спасибо, - вежливо отстранил его гордый Ковбой, - ничего серьёзного, судя по ощущениям.
Признаться, ощущения были не из приятных, но дохромать до аптечки он мог и сам. Намертво вцепившийся Большевик упрямо волок его в уборную на себе, аки боевого товарища.
- Я же сказал, отвали, - взялся вырываться Соло.
- Надо посмотреть, что у тебя там, - с невозмутимостью танка пробубнил Илья, усадив пострадавшего на край ванны и предпринимая попытку снять с него брюки.
- Там всё здорово, - довел до сведения возмущённый Наполеон, - но не сегодня.
Не то чтобы он шибко был против, но ведь Илья едва не пришил его недавно.
- О чём ты? – не понял зашоренный русский, умудрившись-таки расстегнуть ширинку. – Я хочу тебе помочь.
- Иди на… куда вы там ходите… - кривясь от боли, Соло не сдавался, защищая свою честь, - na hutor babochek lovit’.
- Сам иди на хрен, - парировал Курякин.


Именно тогда пришла Габи. Не обнаружив мужчин в условленном месте, куда её звали выпить на прощанье, она забеспокоилась. Отправилась проведать их и первым делом обнаружила раскуроченный номер. Вообразив самое ужасное, девушка бросилась к Соло. «Ужасное» оказалось не настолько ужасно.

- Габи, спаси меня, - настойчиво потребовал Наполеон в спущенных штанах, истекающий кровью.
- Это не то, что ты думаешь, - бросился оправдываться смутившийся Курякин.
- Ясно, - только и обронила мисс Теллер.

До появления агентов А.Н.К.Л. оставался час, пара швов, несколько бинтов, два стакана виски и один костерок в пепельнице.