У меня аллергия на подвалы (включая цокольные этажи) поэтому с недавних пор внутри себя я предпочитаю отсиживаться на чердаках. Умозрительных чердаках своей души, там тоже достаточно темно и довольно спокойно, особенно если закрыть единственное круглое слуховое окошко. Жаль напрочь забыла, что Он, тоже предпочитает прятаться в моем "чердаке".
Когда в темноте, совсем рядом, раздаётся тихий вздох, я шарахаюсь прочь, аки вспугнутая птица. Дожили, шугаюсь от собственной тени. Он ловит мою руку и удерживает на весу, не прижимает к себе, и не отталкивает. Просто не дает упасть.
- И тебе привет.
Его почти не видно, как всегда, одно ощущение нарушенного одиночества. С того дня как они с "Той-Другой" сказала мне все, что хотели, Он-знает-сам, старается не попадаться мне на глаза, честно выполняя данное обещание не вмешиваться. Грош цена его обещаниям. Он старается так сильно, что даже тошно.
Мы садимся по-турецки на истертые доски Бедлама "8", как два ребёнка с общим секретиком. Между нами только острый солнечный свет пробивающийся сквозь маленькое оконце. ОН все еще не отпускает меня. Баюкает мою ладонь в своих, трет подушечкой пальца мои ногти.
- Ты перестала их красить, - вскользь замечает ОН-знает-сам, вздыхая.
Конечно, отсутствие краски обычно свидетельствует о полном разгроме в борьбе с унынием и депрессией, о полном разгроме в принципе.
- Нет времени.
- Такая популярная девочка, - хмыкает Он неосторожно, не особенно скрывая издёвку.
Остервенело вырываю руку.
- Ладно, ладно, тихо, шшш, - нежно журчит бесстыжий голос, - совсем нервов не осталось у бедняжки.
Он все ещё спит со мной в одной постели. Он всегда в ней спит. Я даже сомневаюсь может ли Он когда-нибудь начать спать в другом месте. Таково проклятие моей постели, Бедлама, наше общее.
Мы молчим слушая как с нижних этажей едва доносятся проникновенно-романтические песни Pink Martini. Я люблю мартини, Он-знает-сам виски, но мы обожали танцевать под них ночи на пролет.
- Почему некоторые двери в доме теперь заперты? - Спрашиваю я, теребя торчащую из футболки нитку.
- Потому что ключи есть только у меня, - пожимает Он плечами. - А что в тех комнатах есть нечто важное?
- Это мой дом, - ненавижу ограничения в собственных правах.
- Это наш дом, - поправляют меня.
- Я не хочу чувствовать себя непрошеным гостем.
- Здесь уже вопрос приоритетов.
-Ты пытаешься выжить меня!
В темноте чиркнула спичка, ненадолго выхватив его темноты.
- На минуточку - это моё убежище, я парень с твоего "чердака".
Можно быть хозяином комнат и дверей, лампочек и плинтусов, но не иметь своего места под крышей. Или потерять его.
- Не стану тебе мешать, - огрызаюсь я поднимаясь и покидая пределы чужих владений. Позорно спасаясь бегством от неприятных задушевных, полных символов и недосказанностей бесед.

- Почему я должна сражаться за это? - спросила я не выдержав. - Ты обещал мне победу и поддержку, а в результате стал моим врагом.
- Нонсенс! - он выплёвывает сгусток дыма в пустоту. - Я не враг тебе.
- Ты гнусный лцец.
Алый светлячок сигареты замер на полпути. Часы на наших запястьях истошно тикали, перепуганные паузой.
- Я знаю, - признал Он-знает-сам, но я уже захлопнула за собой люк.