Кто сказал, что город ночью опасен. По-моему он ослепительно пустынен и великолепен.
Без копеек четыре утра меня выперли из приёмного покоя неотложки. Мама кричала в трубку про маньяков. А мне хотелось курить. Кому нужны мои лёгкие, когда в жизни опять начинается звездопляс.
Я устала от машин скорой помощи, устала от грубых заспанных лиц врачей и медсестёр. Покой всегда заканчивается бурей. Снова.
Мотылёк бился в окно смотровой, отвратительная тварь, у которой прекрасны только крылья. Но я видел только тельце и ножки. Уродливый мотылёк не ломись в закрытые окна.
Устала, от запаха лекарства, от паука над кварцевой лампой, от вони, от храпа, от запутанных коридоров.
Шагая по пустым улицам я спотыкалась, и посматривала по сторонам.
3:58 и ни намёка на маньяка или опасных молодых людей. Я была разочарована, в ту минуту и секунду мне хотелось умереть.
Но небо стремительно светлеет, и вот они родные пинаты.
Я устал, мой мозг пульсирует, я чувствую биение даже сквозь череп. Или мне мерещится.
Наверное, я заслужил это, правда Боже, я сделал неправильно что-то, сказал грубое слово. Или ты стимулируешь меня так? Нет, просто я иду и разговариваю сама с собой в четыре утра по бульвару. Заберите меня в дурку заочно.
Боже, кто сказал, что город ночью опасен. По-моему он ослепительно пустынен и великолепно тих. И опасен в нём лишь съезжающий с катушек путник.